Иллюстрации: Наталия Юзбашева nataliyashes
Общаясь недавно с коллегой-нейропсихологом, работающей с не вполне здоровыми детьми и, как следствие, их родителями (куда же без них?) на протяжении нескольких десятилетий, услышала от неё философское умозаключение: «А ведь юные родители 90 – 00-х годов выпуска сильно отличаются от предшествующих поколений». «Как и их дети?» – поинтересовалась я. «И дети», – вздохнула она.
Разумеется, моё любопытство подтолкнуло меня этот занимательный разговор продолжить. Информация, предоставленная коллегой, могла бы вполне быть раскритикованной за субъективизм, если бы не некоторые научные исследования и факты.
Например, наблюдения румынского психолога, координатора Центра детей-аутистов Мариуса Замфира, согласно которым у маленьких детей 2 — 3-х лет, проводящих перед мониторами 4 и более часов в день, развивается расстройство, напоминающее своими проявлениями аутизм, – им свойственны задержки психомоторного развития и речевых функций, стереотипии в движениях, словах, фразах, проблемы социализации, избегание зрительного контакта. Мариус Замфир объединил эти проявления термином «виртуальный (цифровой) аутизм».
Я большая поклонница дорожной романтики: люблю быть в пути. И каким бы транспортом я ни пользовалась – самолётом, автобусом, электричкой, маршруткой, – я многократно наблюдала родителей с детьми, отвлекающих своё чадо от мира (по факту – от себя, чтобы не напрягали), вручив ему или ей мобильник с сомнительно-адекватным содержанием вроде видео из TikTok или современными передачами, от которых накатывает буквально физическое ощущение атрофии мозга.
Однажды находясь в салоне красоты, где мне пришлось столкнуться с трансляцией отечественного «Муз-ТВ» в лице небезызвестного Моргенштерна, от парикмахера, увидевшей мои округлившиеся от «офигения» глаза, я услышала жизнерадостное: «Ой, а у нас дети в детском саду под его клипы с ума сходят, обожают его песни». После чего уровень моей поражённости происходящим перестал выражаться приличными словами. Очень надеюсь, что моим читателям не надо объяснять почему.
Казалось бы, ну дети – это понятно. Формирующийся мозг, и всё такое. Взрослые и так уже умные, им не страшно пялиться часами в зомбоящики, зомбомобильники и прочие чудеса современной техники. Придётся разочаровать вас, друзья. Ибо «зомбо-» в составе вышеназванных слов актуальнее, чем может показаться.
В современной нейронауке можно встретить много исследований так называемой дефолт-системы мозга (default mode network, DMN). Начало было положено профессором радиологии и неврологии в Медицинском колледже при Университете имени Вашингтона в Сент-Луисе Маркусом Райхлом (Marcus E. Raichle). Сейчас известно, что DMN – это зона взаимодействующих участков мозга, активизирующихся, когда человек погружён в себя, в мечтания, воспоминания. В литературе для этой системы даже можно встретить синонимичное определение –«расфокусированное сознание». Ответьте-ка на вопрос: давно ли вы отлипали от экранов гаджетов, чтобы погрузиться в собственные размышления?
И что мы имеем? Томографические исследования показали, что дисфункции и видоизменения DMN наблюдаются при аутизме, депрессии, болезни Альцгеймера и даже при шизофрении. Но даже если не затрагивать патологии, дело в том, что активность DMN определяет нашу способность обдумывать, анализировать информацию, мыслить стратегически, выстраивать временные связи – прошлого с настоящим и будущим, запоминать надолго, заглядывать наперёд. Как у вас с памятью последнее время? Мотивацией? Она напрямую зависит от того, как мы можем конструировать образ будущего.
В ситуациях, когда мы постоянно и бесконтрольно потребляем информацию, активируется центральная исполнительная сеть, а DMN подавляется. Мозг впадает в «интеллектуальную спячку».
Кроме того, одной из важнейших функций дефолт-системы является формирование социальных отношений, в частности, эмпатия – понимание психических состояний других людей. И следствие бездействия DMN — отсутствие интереса к внутреннему миру другого человека и реальному общению, трудности в поддержании длительного эмоционального контакта и понимании ценности людей, а потому – убеждение в их лёгкой замене кем-то или даже чем-то другим.
У людей, имеющих опыт существования без соцсетей и информационного потока со всех сторон, есть возможность сравнить себя до и после. У остальных — просто подумать. Хотя бы о том, почему Билл Гейтс, гендиректор YouTube Сьюзен Воджицки, Барак Обама, Стив Джобс (ныне покойный) решили ограничить доступ к гаджетам себе и своим детям.
Всё ещё думаете, что вас минула чаша сия, и у вас и ваших чад уж точно нет никаких проблем с современными технологиями? А как вы себя чувствовали эпичным вечером 4 октября во время сбоев в работе соцсетей? И через какое время реального общения с семьёй, друзьями рука предательски тянется к смартфону? Ещё помните, как разговаривать, глядя в глаза собеседнику? Суёте планшет ребёнку, вместо того чтобы ему почитать или поиграть с ним, оправдывая себя усталостью или отсутствием времени? При этом проводите его перед монитором?
Разумеется, виртуальный мир более ярок, красочен, фантастичен. Он способен показать нам то, что мы хотим видеть, и представить нас так, как мы хотим себя изобразить. По аналогии с алкоголем или наркотиками он стимулирует такой же захватывающий выброс нейромедиаторов и формирует стойкую зависимость.
И разумеется, отсутствие гаджетов и прочей интернет-активности не обеспечит человека качественными интеллектуальными способностями и счастливой личной жизнью. Тем не менее имеет смысл спросить: а в реальной жизни и с реальными людьми вы уже как – всё видели, знаете, пробовали, чтобы отдыхать от этой «юдоли скорби» в виртуальной?
