Эрик Йоханссон – фотограф-сюрреалист из Швеции. 13 февраля он впервые приехал в Россию со своей выставкой «По ту сторону реальности». Она проходит в Центре фотографии им. братьев Люмьер с 14 февраля по 12 мая. Мы поговорили с фотохудожником до открытия экспозиции и узнали, что еще его вдохновляет, кроме любимых им художников-сюрреалистов, как он сам видит свое творчество и, конечно, что ему успело понравиться в Москве.
Фотографии Татьяны Прусаковой специально для PORUSSKI.me
Вы много путешествовали, жили в Берлине и Праге. Я слышала, что Вы давно хотели посетить Россию. Что Вас привело сюда?
Это мой первый мой визит в Россию. Я рад показать мои работы людям в Москве и дать зрителям возможность лучше рассмотреть их.
Как Вы думаете, найдете ли здесь для себя источники вдохновения?
Для меня вдохновение – это контраст, и здесь я вижу контрасты повсюду. Это само по себе контраст – быть здесь, в совершенно другом месте. Все отличается от того, что я привык видеть. Я не знаю, какие идеи ко мне придут в Москве, но вдохновляющие вещи тут точно есть.
Какие контрасты Вы нашли?
Большие архитектурные объемы, которые я вижу вокруг, вдохновляют меня. Однако сегодня мы были в парке «Зарядье», прямо в центре города. Была такая атмосфера, будто находишься на природе, становится не видно больших зданий за деревьями. Это интригует.
Всегда ли в поездках находите для себя что-то новое?
Да, у меня всегда с собой скетчбук. Как только я задумываюсь о чем-то, я это зарисовываю. Куда бы я ни поехал, у меня всегда появляются новые идеи.
Что Вы чувствовали, когда проходила Ваша первая выставка в Швеции в 2016 году? Что думаете о завтрашнем дне, когда откроется выставка в Москве?
Моя первая выставка в Швеции была достаточно большой и проходила в шведском музее фотографии (Fotografiska – Прим. Ред.). Думаю, что до этого я не знал, как отнесутся зрители к моим произведениям, потому что мои работы – это что-то среднее между живописью и фотографией. Это было для меня признанием, что люди хотят видеть мои фотографии не только в интернете, но и посмотреть на них в реальности. Надеюсь, что то же самое будет и здесь.
Ваши фотографии выглядят так, будто это действительно кадры из другой реальности. Это одна реальность или взаимосвязанные измерения?
Реализм всегда был важен в моих работах, какой бы странной ни была бы идея. Это одна реальность, но совсем другая. Это как окно в другой мир, где все выглядит как в нашей реальности, потому что абсолютно все детали взяты отсюда, но присутствует сюрреалистический твист.
У художников с годами формируется определенная система образов. Есть ли у Вас такая? Например, я заметила, что на некоторых работах присутствуют воздушные шары, схожие красные дома, одинокий человек…
Да, это правда. Все мои работы разные, но в них есть общий дух, который я поддерживаю. Например, я стараюсь включать ландшафты Швеции, где много таких типичных красных домов. Это все те вещи, что осталось в моем сознании, и мне хочется их воспроизводить.
Вы говорили в некоторых интервью, что идеи появляются из подсознания. Названия работ тоже приходят оттуда?
Действительно, многие из моих сюжетов приходят из снов или из тех размышлений и мечтаний, что крутятся в голове в течение дня. Однако название работы развивается вместе с ней: иногда появляется в процессе и остается таким до самого финала, а иногда я достаточно долго размышляю о самой идее, которую хочу донести, и придумываю название с двойным значением. Например, Impact – это как влияние физическое, то есть разбитые зеркала, так и то влияние, которое человек оказывает на природу.
Вы говорили, что для Вас «фотография – это просто способ собрать материал для реализации замысла». Почему Вы выбрали именно фотоаппарат, а не холст и краски?
Во-первых, я не достаточно хорош, чтобы изобразить все достаточно реалистично. Во-вторых, художник в процессе все равно использует свою фантазию – это не точная передача реальности, а для меня это очень важно.
Impact, 2016
Для некоторых работ Вы фотографируйте себя. Можно ли сказать, что это автопортреты?
Лет девять назад я действительно часто фотографировался сам, и причина была проста – я самый ближайший к себе материал. Это проще, чем просить кого-то позировать. Когда я уже досконально изучил технику и стал увереннее, то понял, что мне гораздо комфортнее находиться за кадром. Если сегодня я появляюсь в кадре, значит, для этого должна быть особая причина – идея, имеющая особое для меня значение.
Имеет ли значение, кто именно работает моделью в кадре?
Когда у меня появляется идея в голове, я представляю, как это выглядит. Тогда я прошу позировать своих друзей и знакомых, для кого это было бы нормально. Это важно, что я никак не изменяю людей на фотографиях. Необходимо, чтобы зритель соотносил себя с человеком в кадре.
Важна ли личность человека при этом?
Я начинаю об этом задумываться… Это интересный вопрос. Для меня важны две стороны. Раньше я ориентировался только на то, как человек выглядит, как он будет смотреться в кадре. Теперь мне ближе идея, чтобы присутствовала определённая история, подходящий характер. Тогда изображение имеет особую важность.
У Вас есть пример?
Да. Например, парень, который работает в офисе, и он делает бумажный самолетик, чтобы улететь на нем оттуда далеко-далеко. Я фотографировал для этого своего друга, который не очень доволен своей работой в офисе. Он хочет заниматься чем-то другим, но не знает, как выбраться. И это изображение именно о побеге. Это новая работа, которой еще нигде нет.
Известен цикл работ Рене Магритта, где под обычными предметами он добавляет надпись «Это не он». Таким образом, он говорит, что образ предмета – это не сам предмет. Что Вы думаете об этом?
Я считаю, что это блестяще. Я думаю о том, чтобы сделать серию работ, посвященную одной какой-то идее, но я пока не выяснил это для себя, не появилось определённой темы, над которой хотелось бы работать.
Вы тоже, как Эшер, чувствуете, что Вы ближе к математикам, чем к художникам? Почему?
Я думаю, что инженерное образование дает мне определенную перспективу в создании произведения. Я вижу сразу решение: можно разбить одну большую проблему создания изображения на меньшие и разрешать их технически.
Я знаю, что Вы сторонник самообразования. Однако был ли в Вашей жизни человек, которого Вы бы могли назвать своим наставником?
Это было бы хорошо в каком-то смысле, но все же нет. Конечно, проще, когда-то кто-то говорит, что делать. Однако при самообразовании через неудачи ты приходишь к результатам, уже осознавая в полной мере свои возможности и ограничения. Сам достигаешь результата. Об этом моя работа Goyourownway. Удивительно, но она одна из тех, что больше всего нравится людям.
В интервью для DigitalrevВы также упоминали, что просматриваете работы других художников на “DeviantArt. Это живопись или диджитал-арт?
Это может быть все, что угодно,– иллюстрации или живопись. Главное – идея. Фотография – это больше о том, чтобы поймать интересный момент, поэтому мне гораздо интересней живопись или диджитал-арт, потому что это больше про идею из сознания.
Как Вы думаете, будущее изобразительного искусства действительно находится где-то в виртуальной реальности?
Наверное, да, частично. Искусство идет в сторону виртуальной реальности с развитием технологических возможностей. Однако даже у меня по итогу получаются работы, которые можно повесить на стену. И так будет еще долгое-долгое время.
Теперь напоследок поговорим все же о ближайшем будущем. Что зрителям ждать дальше?
Я думаю, что к концу этого года я выпущу мою вторую книгу. У меня множество выставок впереди и свежих идей. Я надеюсь, что этот год будет моим самым продуктивным. Даже на этой выставке есть множество работ, которые я еще никогда нигде не показывал, но мне хочется сделать больше. Меня расстраивает, что у меня так много идей, но просто нет времени, чтобы все их реализовать.
Новая книга будет тоже содержать около пятидесяти работ?
В ней будут какие-то изображения из прошлой книги, вышедшей два года назад, но большая часть – новые работы. Мне нравится, когда люди могут разглядывать детали, поэтому по формату она будет больше.
