Иллюстрация: Наталия Юзбашева
Когда я, будучи ещё совсем зелёным специалистом, выполняла при психиатре почётные обязанности патодиагноста, он настоятельно рекомендовал мне попрактиковаться с наркологическими больными. Мотивируя меня тем, что, научившись работать с зависимыми, остальные проблемы я буду щёлкать как орехи. В целом он не прогадал, за что я очень благодарна. Бесценный опыт в наркологии – один из самых тяжёлых для меня и в то же время важных. Тем не менее был случай в моей практике, повергший меня в сомнения и отчаянье и призвавший к долгой борьбе за психическое здоровье человека не на жизнь, а на смерть.
Однажды моя знакомая направила ко мне девушку. Назовём её Юлия. Порекомендовав её как чрезвычайно милого и доброго человека, знакомая многозначительно добавила: «Ну а о её проблеме ты поймёшь, когда послушаешь. Там очевидный трэш даже для меня – не специалиста». Увидевшись с Юлией, я выслушала её рассказ, большинство предложений которого начинались со слов «муж говорит…», «муж считает…». Рассказывая мне о своей беззаботной юности, большом количестве друзей, она начала улыбаться, а потом вдруг, как будто пристыдившись, виновато потупилась и добавила, что это всё в прошлом, и её больше не интересует, потому что муж считает…
А затем я услышала о том, что именно муж делает из этой прекрасной леди достойного человека. И если бы не он, вообще сложно представить, как бы она жила. При её описании воспитательных методов супруга меня начало захлёстывать совершенно непрофессиональное желание убить гада в жестокой форме и медленно, очень медленно, чтобы сильно мучился.
Я профессионально отследила свои душевные веления, поприветствовала проснувшихся во мне карпмановских спасителя и преследователя, позволила себе насладиться в воображении несколькими особо кровавыми сценами в качестве релаксационной практики, проконтролировала дыхание и поняла, что то, что выделывает благоверный моей клиентки, называется очень неприличным словом. Но не из богатого ненормативной лексикой русского языка, что вы сейчас подумали, а заморским. А именно – газлайтинг.
Сам термин восходит к названию пьесы английского драматурга Патрика Гамильтона «Газовый свет» (Gas Light). Название указывает на светильный газ, использовавшийся в домах в викторианскую эпоху. Главная героиня замечает, что вечерами свет в доме слегка меркнет, в то время как её муж настойчиво повторяет, что ей это только кажется; при этом освещение действительно меняется из-за того, что муж включает газовый свет в другой части дома, где ищет спрятанные драгоценности, скрытые предыдущей богатой обитательницей их дома. Разумеется, делить наживу с супругой муж не собирался, да и раскрывать свою деятельность в его планы не входило, поэтому он предпринял смекалистый шаг – убедить героиню в умопомешательстве. Типа «это не в реальности что-то происходит, а тебе кажется, ибо с головушкой твоей многострадальной не всё в порядке».
Какие же приёмчики характерны для применяющих газлайтинг?
Например, на скромные попытки Юли возразить мужниным «у нормальных женщин муж всегда на первом месте, твои родители тебя используют, порядочные женщины с подругами не шляются не пойми где, если женщина ждёт от мужа украшение, значит, она меркантильная, и т.д.», муж неизменно с возмущением отвечал: «Я же для тебя стараюсь, критикую, чтобы сделать из тебя человека, только о тебе и переживаю…». Естественной реакцией девушки было почувствовать вину перед таким заботливым мужем, корить себя за то, что недооценивает доставшееся ей сокровище, и разочаровываться в себе.
Ещё газлайтерам хватает фантазии на замечания «не придумывай, я не мог/не могла такого сказать, ты это специально, чтобы меня очернить». Говоря это с абсолютной уверенностью. В итоге оппонент действительно начинает сомневаться в своей памяти, а то и адекватности.
Ну, вы поняли: газлайтер непогрешим. Ах да, к газлайтингу как раз и склонны непогрешимые нарциссы и асоциальные психопаты. Вторым так вообще человеческое чуждо, и плевать они хотели на эти ваши эмпатии и доверительные отношения. Поэтому вряд ли данные личности окажутся у психолога с целью исправиться, а вот их жертвам туда прямая дорога, что и произошло с моей клиенткой. Но при этом – внимание(!) – её запрос был таков, что с мужем отношения не клеятся, как бы она ни старалась, а значит, ей нужно меняться, чтобы она могла сделать благоверного счастливым. С каким удовольствием я бы рассказала ей, что нужно осчастливить её супруга сдиранием с него кожи заживо, но, разумеется, сдержалась, сохраняя интеллигентное выражение лица. На самом деле, я, конечно же, шучу для красного словца. Я не настолько кровожадна. Но понимание, что работа с Юлией предстоит крайне тяжёлая, а её муж – далеко не такой душка, каким хочет себя представить, у меня сформировалось.
Когда моя клиентка расстраивалась, что из-за работы не успевает выполнять домашние обязанности (которые были исключительно на ней), супруг говорил что-то типа: «Я знаю, что ты совсем не переживаешь, тебе всё равно на меня». В итоге девушка с работы уволилась.
Если вечерами супруг был взвинчен, он обвинял в этом Юлию: «Это ты виновата, ты же женщина, должна находить подход к своему мужу, снимать стресс, успокаивать. Я же для тебя так на работе напрягаюсь». И, разумеется, критикуя друзей, родителей, работу, образ жизни, одежду, внешность девушки, муж неизменно добавлял, что это всё ради её же блага.
Мягкая и добрая по натуре, Юля не могла ничего противопоставить такому напору, планомерно теряя уверенность в себе, радость жизни и веру в счастливое будущее, превращаясь в домработницу, имея при этом красный диплом и блестящие профессиональные перспективы.
На одной из визуализаций она представила себя мухой в коконе паука, из которой тот высасывал внутренности. Это были ощущения от жизни моей клиентки, а проанализировать образ и сказать, кто же является этим самым пауком, ей было крайне болезненно. И пока она решилась высказать предположение, что, возможно (о, ужас), её муж не так уж и хорош, а она сама не так уж и плоха, прошло довольно много времени.
В целом в наше время тотального нежелания что-либо чувствовать, когда духовный мир человека ограничивается монитором телефона или компьютера, газлайтинг расцветает пышным цветом. Потому что людей с монитором вместо сердца можно убедить или заставить сомневаться в чём угодно.
Естественным методом противостояния газлайтингу является честность с самим собой, способность понимать, чего вы на самом деле хотите. Другого, увы, не придумано. Например, вы можете вспомнить, каким вы были в детстве, что заставляло ваше сердце трепетать, от чего вы фанатели, и сравнить с собой нынешним. Где же ваше истинное «я», а где то ваше «я», которое хотят вам навязать друзья, супруги, родители, смартфон?
Как я уже говорила, случаев, чтобы газлайтер обратился за психологической помощью, днём с огнём не сыщешь. А вот их жертвам приходится зализывать раны в психологических кабинетах. И на самом деле важный и действенный способ – это изолироваться от газлайтера как можно дальше, минимизировать любое общение. Потому что, увы, это могут быть даже наши родители. И понятно, что полностью прервать с ними любые контакты может быть крайне трудно и болезненно.
Если же это ваши супруги и друзья, взвесьте все за и против. Вам действительно рядом нужен такой человек, который самоутверждается за ваш счёт, подрывает вашу веру в себя, манипулирует и использует вас, выдавая всё это за заботу о вашем благополучии? Правда в том, что если всё это с вами происходит, пора бы самостоятельно позаботиться о себе, послав газлайтера куда подальше.
