Будучи однажды на спектакле «Мадам Бовари» в постановке режиссёра Андрия Жолдака, была свидетельницей праведного гнева одной пожилой женщины, которая чуть ли не посреди второго акта возмущенно двинулась в сторону выхода из зала, приговаривая «Да что же это такое! В книге читаешь одно, а на сцене видишь совсем другое – безобразие!».
В целом женщину можно понять: сейчас подобное «безобразие» (а то и похлеще) происходит повсюду, и, пожалуй, во всем мире осталось довольно мало постановок, где действие происходит ровно так, как в пьесе. Вернее, как интерпретируют пьесу в школьных классах: герои одеты в исторические костюмы, на сцене высятся дома с колоннами, а актёры разговаривают так, будто бы только что сошли с маршрутки прямиком из 19 века.
“По ту сторону занавеса”, режиссер Андрей Жолдак. В спектакле использованы тексты из пьесы А.П. Чехова «Три сестры»
Театр усиленно ищет новый язык, формы, смыслы и жанры. И вся магия в том, что этот процесс происходит прямо на наших глазах. То, что года три назад могло являться супер-инновацией, сегодня уже не удивляет и кажется привычным ходом вещей. Это вполне логичный процесс, повторяющий сценарий развития, например, живописи. Ведь с появлением фотографии значительно снизилась ценность максимальной натуралистичности и реалистичности изображаемого. Художники занялись поисками новых подходов к выразительности – отсюда модернизм, абстракционизм и т.д. И все эти «-измы» поначалу малопонятны тем, кто вообще в первый раз в жизни пришел в «Русский музей».
“Барабаны в ночи”, режиссер Юрий Бутусов
Так и с театром: конкурируя с кино, телевидением, видеоиграми и интернетом, он просто обязан трансформироваться, интегрироваться с другими видами искусств, вовлекать и порой даже удивлять зрителя, чтобы не потерять его. И это ни в коем случае не значит, что современный театр (скажем так, хороший современный театр) переходит в разряд исключительно развлекательного действа – наоборот, он двигается в сторону усложнения форм, углубления смыслов и расширения пространства даже при внешнем минимализме.
“Неявные воздействия”, режиссер Всеволод Лисовский
С развитием самого явления, естественно, зарождается необходимость это явление как-то вербально описывать. Перформанс, иммерсивный спектакль, пластический спектакль, site-specific, документальный театр, вербатим, социальный театр, горизонтальный театр, театр художника, play-back театр, променад и т.д. – чего только не встретишь в афишах и анонсах. На деле же все не так пугающе, и если разобраться в понятиях, чем мы и будем заниматься в этой и последующих статьях колонки «Театральный ликбез», то можно почти безошибочно ориентироваться в многообразии театрального мира и почти безболезненно открывать для себя новые грани этого искусства.
Перформанс
Перформанс “Протокол N”, ЦИМ
Понятие, используемое для описания формы в современном искусстве в принципе, не только в театре. К перформансу относят любую ситуацию, включающую четыре базовых элемента: время, место, тело художника и отношения художника и зрителя. Иными словами, это «ожившая инсталляция». В театре этот термин чаще используется для условного обозначения спектакля, созданного на стыке драмы, хореографии, музыки, визуальных искусств и медиатехнологий.
Иммерсивный театр
Иммерсивный спектакль “Черный русский”, режиссер Максим Диденко
Театр вовлечения (от английского “immerse” – вовлекать, погружать). На таких спектаклях зритель, как правило, сам становится активным участником действа, а не просто сидит и наблюдает за происходящим из темноты зрительного зала. Иммерсивный театр может быть своеобразным аттракционом (игровой вариант) или же специфическим психологическим или социальным опытом (неигровой вариант). В последней версии нередко даже отсутствуют актёры как таковые.
Site-specific
“Тибетская книга мертвых”, Театр.DOC. Спектакль идет в заброшенном депо Курского вокзала. Режиссер Василий Березин
Спектакли, осваивающие новые пространства, и потому проходят они где угодно, но только не в театре: в гараже, в городском парке, в заброшенных домах, в трамвайном депо, в метро и т.п. Променад (спектакль-прогулка) – одна из возможных форм такого театра.
Пластический/хореографический спектакль
“Гипнос”, театр Практика, режиссер Олег Глушков
Спектакль, созданный в синтезе драмы и хореографии. Это не балет, потому что артисты существуют по законам драматического театра, и не психологический театр, потому что все слова переведены в пластическую форму.
Документальный театр
“Это тоже Я. Вербатим”, режиссеры Дмитрий Брусникин, Юрий Квятковский
В этом театре в качестве основного драматургического материала используются не художественные тексты, а документальные: интервью, протоколы, письма, дневники, подслушанные разговоры и т.п. Вербатим – это лишь одна из техник документального театра, иногда обозначаемая как жанр. Вербатим означает «дословно»: когда на сцене абсолютно точно воспроизводится манера речи героя, со всеми его эвфемизмами и жаргонизмами.
Социальный театр
Спектакль “НеПрикасаемые” про бездомных с их же участием. Режиссер Михаил Патласов
Термин относительно новый, но уже очень важный с точки зрения общественной роли самого явления. Если сказать кратко, то это театр и спектакли, в которых участвуют люди в сложном социальном положении или с особенностями развития – ментальными и/или физическими. Наверное, английский аналог этого понятия «theater for social changes» – театр социальных изменений – точнее отражает суть: если в процессе работы над подобным проектом, освещающим животрепещущую социальную проблему, изменилась жизнь хотя бы одного его участника (бездомного, инвалида), значит, цель достигнута.
Горизонтальный театр
“Музей инопланетного вторжения”, Театр взаимных действий
Лучше всего понятие горизонтального театра объясняет Борис Павлович – главный «проповедник» социального театра в России: это театр, отрицающий иерархичную структуру. Здесь нет одинокого художника-творца, который своей могущественной дланью руководит актёрами-подчиненными и через них воплощает свою идею. Режиссёр выполняет функцию лишь некоего модератора творческого процесса равнозаряженных и равноправных участников.
Театр художника
“Демон. Вид сверху”, режиссер Дмитрий Крымов. Фото Наталия Чебан
Театр на стыке драмы и живописи. В сущности, это «живые картины» – ассоциации режиссёра-художника, возникшие у него при прочтении того или иного литературного или драматургического произведения. Слов там может не быть вовсе, или звучать они будут урывками, а вот визуальная эстетика по-настоящему поражает зрителя метафоричностью и красотой.
Play-back театр
Playback-театр “Новый Jazz”, Москва
Специфическая форма театра импровизации, в буквальном переводе с английского – «театр воспроизведения». Зрители в данном случае выступают в роли «драматургов» – они спонтанно рассказывают свои истории, которые могут рождаться в связи с предыдущими рассказами или без, а актёры и музыканты воплощают их в той или иной художественной форме в режиме «здесь и сейчас». Такой вид театра может оказывать мощное терапевтическое воздействие, а некоторые его приёмы и техники легли в основу психологических и психотерапевтических практик – психодраму.
“POSLE”, режиссер Елена Ненашева. Спектакль, который идет в жилой квартире
Важно понимать, что представленное деление современного театра на эти направления довольно условно. Все они могут перетекать из одного в другое, интегрироваться и расщепляться, вбирать в себя отдельные свойства друг друга. Вполне возможно, что к моменту выхода этой статьи в каком-нибудь российском театре выйдет спектакль, который не поддается описанию ни одним из представленных слов, и придется искать новое определение. Главное – не бояться этих процессов и не терять здорового детского любопытства к новым находкам в театральном творчестве.
