4 сентября Vogue Italia в своём Instagram опубликовал несколько кадров фотосессии в Архангельской области. Эта съёмка вызвала волну крайне негативных откликов у российской публики. От «уродство и трэш» до «оскорбление православной веры и русской культуры». Так что же произошло?
Съемочная группа Vogue Italia во главе с британским фотографом Джонни Дафортом (Johnny Dafort), который работал с Balenciaga, Calvin Klein, Stella McCartney, Gucci, Tom Ford и Louis Vuitton, провела фотосессию в деревне Чикинская, Пинежский район Архангельской области. Деревня эта является труднодоступной для посещения и почти заброшена, жилых там осталось всего четыре дома.
Вот как прокомментировала эту ситуацию пресс-секретарь администрации Пинежского района Ирина Акопян:
«В этой деревне есть старинные храмы, их восстанавливают. У тех, кто видел фото, мнения разные: не знаем, плакать или радоваться…».
В работе принимала участие модель из Турции Гундже Гюзюток. Стилистом съемки является россиянка Лотта Волкова.
Теперь становится понятно, почему была выбрана именно такая необычная локация. Лотту называют «королевой парижского андеграунда» и «модным арбитром своего поколения». Именно Лотта Волкова, Гоша Рубчинский и Демна Гвасалия вместо псевдорусского стиля (валенки, шапки-ушанки и т.д.) предложили Западу своё представление о русской моде, связанное с «перестройкой», лихими 90-ми и духом перемен. Представление это весьма утрированное, ироничное, иногда даже китчевое.
По мнению журнала Vogue:
«Они возвели дурновкусие российской глубинки в ранг самой передовой моды».
Не это ли самая главная причина нашего раздражения? Тренировочные костюмы, растянутые футболки с кричащими надписями, огромные свитера и пуховики — словом, всё то, что нам стыдно вспоминать и хочется поскорее забыть, становится «трендом» в мире западной моды.
Лотта Волкова остаётся верна своему стилю и в этой фотосессии.
Модель в «кричащей» одежде позирует на фоне полуразвалившейся церкви Покрова Пресвятой Богородицы с православным крестом в руках или сидит в салоне грузовика времен СССР с раскрашенным лицом и накладными усами. Позирует гордо на фоне мотоцикла «Иж» с коляской , как это было в 90-е годы, или идёт по деревенской улице из продуктовой лавки. Покосившиеся бревенчатые избы, проселочные дороги, разрушенные храмы — всё это приметы неоднозначной эпохи 90-х, сохранившиеся по сей день в российской глубинке.
Отдельного внимания заслуживает одежда модели. В съемках участвовали самые именитые бренды: Balenciaga, Gucci, Dolce & Gabbana, Ferragamo и многие другие.
Нам представили цветастые халаты и платки, немыслимые разноцветья и сочетания принтов, имитирующие «бабушкин стиль». Это подтверждается и сгорбленными позами модели, как бы «прихваченной» радикулитом. Или образы «надену всё лучшее сразу», резко контрастирующие с жакетами, юбками и платками темно-серого цвета.
Это не только мода, но и коммерция. Эпатаж и, как сейчас принято говорить, «хайп» — важные составляющие успеха. Ностальгия, замешанная на точном коммерческом расчёте.
Эту идею поддерживает и композиция фотографий. Изображения модели словно наложены на российский фон. Безусловно, «неумелые» фото подчеркивают настроение того времени. Они выглядят утрированно и напомнили мне эстетику пропагандистских плакатов 20-х — 30-х годов прошлого века.
По духу я могу сравнить эту съёмку с картинами художников-модернистов, которые в своё время бунтовали против вековых устоев в мире искусства и руководствовались своим воображением и восприятием мира вместо того, чтобы просто копировать окружающую действительность.
Я не вижу ничего оскорбительного в таком подходе. Каждый художник имеет право на своё видение. Кто-то мне возразит:
«А как же использование православных символов? Это может оскорбить чувства верующих!».
В нашей истории был период тотального атеизма и разрушения храмов. Храм в Чикинской находится в полуразрушенном состоянии по сей день. Это не оскорбляет чувства верующих? Напротив, я уверена, что благодаря этой фотосессии на маленькую заброшенную деревню на севере России обратят внимание во всем мире, и храм будет восстановлен быстрее.
Но вернёмся к моде. Мода — игра, провокация, возможность заявить о себе. Она бывает разной: изысканной и гротескной, соответствующей классическим канонам и полностью их разрушающей. Не нужно относиться к моде, как, впрочем, и к себе, слишком серьёзно. Самоирония — показатель эмоционального благополучия человека, а значит, и всего общества.
Иными словами, это всего лишь мода и особый взгляд «художников» на актуальную нынче «русскую тему».
