Pop-up театр – это проект режиссера Семена Александровского, который “может возникать в разных местах и исчезать”. Моноспектакль “Топливо”, время от времени «возникающий» в ЦИМе, произвел настоящую сенсацию в театральном мире. Эта статья – о двух менее резонансных работах Александровского с более постоянной «пропиской».
Фото: Сергей Ивлев
Это спектакли необычны с многих точек зрения. Например, их не рекомендуется смотреть на трезвую голову. А где еще пить, как не в Питере? Афористичную фразу про то, что стоит делать в Северной столице, придумал современный поэт рюмки и человеческой природы. Но ему точно есть чему поучиться в этом (и не только) плане у наших героев.
“Задержанный”
Как?
Следственный эксперимент: ведомые милиционером зрители выступают то ли свидетелями, то ни понятыми, то ли членами следственной бригады и путешествуют по легендарной улице Рубинштейна из бара в бар в попытке понять, что был за человек Довлатов и как он дошел до жизни такой (достойной всяческого порицания). В материалах расследования – цитаты из его произведений и воспоминаний его друзей. Маршрут пролегает через пять баров, в каждом из которых “следователей” ждет стопка водки и нехитрая закуска. Выпивать необязательно, но желательно – а как иначе говорить о пьющем писателе?
Фото: Ира Афонина
О чем?
Прежде чем осуждать кого-то, пройди милю в его ботинках.
“Чтобы понять преступника, нужно понимать его логику”. Но рассказ подполковника в исполнении талантливейшего Валентина Кузнецова воссоздает для зрителей не только и не столько личность “преступника”, сколько в первую очередь декорации места “преступления”.
Фото: Ира Афонина
Подполковник – человек симпатичный, немудреный и цельный. Он – “суровое, но доброе” лицо милиции. Он на своем месте, точно знает, «как правильно”, искренне хотел бы помочь заблудшему Довлатову и раздосадован тем, какой тот трудновоспитуемый. К творчеству он относится, как и все, кто не особо его понимает: с одной стороны, пренебрежительно (“Что за слово такое – самовыражение?”, “Мучиться от литературы? Тяжелый случай!”), с другой – боязливо-благоговейно (“Это же ЛИТЕРАТУРА! Она должна пробуждать в людях высокое!”, “Писатель должен воспевать человека!”, “Пушкин – это святое!”). В ходе расследования становится ясна причина такого отношения: он, как и многие другие современники, никогда не задавал себе вопросов, не пытался понять, пройти милю в ботинках Довлатова. Но сделает это, сам того не желая, этим вечером на Рубинштейна.
Фото: Ната Кореновская
Просто и наглядно, широкими беглыми штрихами спектакль очерчивает два мира, трагически соприкасающиеся в некоторых точках истории. У каждого своя правда и своя логика. Возможно ли согласие между ними?
“С Чарльзом Буковски за барной стойкой”
Как?
Сумрачный зал, стойка, пинта пива, наушники. В наушниках Чарльз Буковски рассказывает о себе – от юности до последних дней. Атмосфера бара – из книг и кино: разные люди, звенящие стаканы, откровенные разговоры с незнакомцами, философские выкладки “под градусом”…
О чем?
Побывав на обоих спектаклях, можно почувствовать родство Довлатова и Буковски, которое заключается не только в любви к рюмке, но и в любви к человеку в самых естественных, негероических его проявлениях. Если предельно обобщить фигуры обоих героев до собирательного образа творца-пьяницы, пытающегося совладать со своим дарованием, то “Задержанный” – это взгляд на него со стороны, а “С Чарльзом Буковски за барной стойкой” – взгляд изнутри, возможность посмотреть на мир его глазами. Пройти милю в его ботинках.
Если любите Буковски – смотрите обязательно! Если нет – тоже стоит. Потому что это шанс если не полюбить, то проникнуться, понять его творчество – на износ, без пощады к себе, сквозь череду смертей и воскрешений. Ощутить его страсть и упоение, его неспособность жить иначе.
Театр, который носишь с собой
При ближайшем рассмотрении идея Pop-up театра оказывается многослойной и работающей на всех уровнях – от организации спектакля до его восприятия и дальнейшего существования в сознании и памяти тех, кто его увидел.
Фото: Ната Кореновская
В ассоциировании себя с персонажем нет ничего нового, но обычно этот процесс факультативен и оставлен на усмотрение зрителя. Здесь же он является начальной точкой путешествия. Александровский выводит действие из традиционного пространства, уничтожает дистанцию между действием и зрителем, отдавая многое на откуп его воображению. Сюжеты разворачиваются в каждой конкретной голове, принимая собственную уникальную форму. Можно идти в любом направлении мысленного ландшафта, находя важное о смысле жизни, любви, творчестве, воле и слабости, борьбе и приспособлении, источнике сил в моменты испытаний, предназначении и таланте, ценности художника для общества…
