Один из фирменных хэштегов летнего фестиваля искусств “Точка доступа” таков: #развеэтотеатр. Вот уже пятый год в его рамках показывают то, чему так сходу не дашь определение, и/или там, где театр не ожидаешь найти. Один из проектов основной программы этого года, “Пожалуйста, дальше (Гамлет)” Яна Дейвендака и Роже Берната, проходит хоть и в сценическом пространстве, но в формате судебного заседания – с настоящими адвокатами, прокурором, экспертом-психиатром. И о нём тоже можно сказать, что это не театр. Но если задуматься, то всё складывается! Ведь реальный суд – это вполне спектакль в классическом понимании: тут и печальная повесть о преступлении, и протагонист с антагонистом, и воплощение Рока в лице судьи, и Deus ex machina, которым могут выступить присяжные. И главное – зрители.
За восемь лет существования проекта он был показан 173 раза в разных странах и локализован соответствии с их актуальным законодательством. Каждый раз шекспировская фабула привязывается к сюжету реального убийства, разбирательство проходит в режиме импровизации, без репетиций, а в конце выбранные из аудитории присяжные выносят на его основании вердикт.
Подобный опыт в сегодняшней России выглядит особенно оправданно: у нас теперь театр частенько приходит в суд, почему бы не обустроить ответный визит? Отечественный Гамлет живёт в Весёлом посёлке, который с точки зрения криминогенной обстановки совсем не весёлый: пьянство, крысы повсюду, у каждого прохожего в кармане нож. В школе он не доучился, в 32 года сидит на шее у родителей, балуется запрещёнными препаратами, выпивает. Меньше чем через два месяца после смерти его отца мать повторно выходит замуж. После празднования в кафешке напротив, где Гамлет с друзьями показывает гостям рэп-скетч, от которого новоиспечённого отчима долго тошнит, и происходит драма. Убит Полоний – отец девушки Гамлета, Офелии. Во время трудного разговора Гамлета с матерью он зачем-то спрятался в шкафу за занавеской, которой заменили сломанную дверцу. По словам обвиняемого, он принял шорох в шкафу за копошение крысы и рубанул ножом наугад. И теперь уже 10 месяцев сидит в изоляторе. Суду предстоит выяснить, умышленным ли было убийство, и достоин ли Гамлет снисхождения.
Это больше концепция, чем спектакль: не единое художественное целое с последовательно проведённой режиссёрской линией, а скорее произвольно наполняемый схематический каркас. И зритель приглашен понаблюдать за процессом наполнения и подумать – не вслед за создателями, а независимо от них, не погруженных в контекст.
Подумать, например, о жизни в стране вообще (сколько такой «шекспировщины» творится в спальных районах?) и российском суде в частности. Глубокого анализа местной судебной специфики в спектакле нет и не может быть: это не исследование, а эксперимент. Но некоторые её черты он проявляет подобно химическому индикатору. Хотя бы уже упомянутую связь одного с другим в России периода Театрального дела. А ещё впервые за всю историю проекта команде не удалось привлечь к работе реальных судей – в итоге в их качестве выступили просто юристы. Что это – характерная непубличность должностных лиц? Или показатель сложного отношения населения к судьям, которое не позволяет им принимать участие в таком несерьёзном мероприятии?..
Заседание тянется и буксует на кочках бюрократических формулировок, наконец, даже игра прекрасной Розы Хайруллиной перестаёт спасать от скуки (кстати, в этот момент режиссёр очень уместно выходит с комментарием и стопкой материалов дела). Большинство зрителей и не думают глубоко вникать в детали и рисуют дудлы в блокнотах, выданных для конспектирования. Наверное, это тоже много чего показатель и напоминание: без вовлечённости, труда и попыток разобраться в скучном и сложном не бывает позитивных системных изменений.
Ещё один случайный и очень российский смысл привносит в действие исполнитель роли Гамлета, Семён Серзин. Несколько лет назад он поставил в “Приюте комедианта” спектакль “Смерть Тарелкина” про следствие, а теперь сам оказался под следствием. От сумы и от тюрьмы…
Ну а самый мощный импульс к размышлению даёт, конечно, приговор. Из 173 предыдущих раз Гамлет был оправдан 87, а максимальный срок – 15 лет – получил лишь однажды, в Венеции. В России спектакль прошёл трижды с разными составами специалистов. И трижды Гамлет был полностью или частично оправдан и освобождён в зале суда. С одной стороны, есть повод порадоваться тому, что снисхождение у наших сограждан перевешивает желание возмездия, с другой… В конце концов, шекспировский герой после Полония убил еще как минимум двух человек. А это его воплощение – явно неуравновешенная личность с галлюцинациями и ножом в кармане. Это противоречие – повод для ревизии собственных принципов. Что у нас с соотношением снисхождения и желания возмездия? Многих зрителей покоробил оправдательный приговор: почему его отпустили, ведь на нём смерть человека?
В отсутствие авторской, режиссёрской трактовки акценты не смещаются, как в традиционных постановках, а полностью снимаются. Зритель остаётся в пространстве неопределённости наедине со страшной, обыденной, негероической историей: жених девушки, её детская любовь, убил её отца, мать помогла сыну избавиться от трупа. Непривычная вещь – таким образом смотреть на знакомый с детства, монолитный, почти мифологический сюжет. Фрейм художественного произведения задаёт направление взгляда: герои для нас – скорее функции, мы знаем их мотивы и то, что было до и после. Здесь этот фрейм меняется: сюжет в прямом смысле творится на наших глазах. Насколько мы свободны в своих оценках, от чего они зависят?
Мотивация Гамлета по Шекспиру оправдывает его действия. Сторонний взгляд на ситуацию создаёт совсем другое впечатление. То есть у самых странных и страшных вещей есть глубокие обоснования, и самый отъявленный преступник может оказаться в чём-то прав. И наоборот: для любого поступка можно сочинить убедительное оправдание. Как отделить объективное от субъективного?
Иные юридически подкованные зрители или профессионалы из числа аудитории находят огрехи в процедуре и говорят, что реальный суд куда интереснее. Что ж, если этот эксперимент двух иностранцев побудит кого-то из россиян заинтересоваться темой – это будет уже победа. А то, что он заставил многих из них задуматься – это факт: обсуждения между знакомыми и незнакомцами не утихали ни в перерыв, ни после аплодисментов.
В общем, хотя в этом году “Точка Доступа” не балует зрителей большим разнообразием локаций, но снова вполне убедительно показывает, что самый интересный театр происходит в голове.
