Когда пытаешься описать нового “Гамлета” Юрия Бутусова одним словом, напрашивается такое: идеальный. Не лучший, не эталонный, не такой, что вам обязательно понравится. Вполне возможно, что нет. Но факта его идеальности это не изменит. Настолько он лаконичный, сбалансированный, выверенный, очищенный от лишнего. От первой сцены до последней он звучит, как взятая на струне нота, четыре часа пролетают, как вдох-выдох. Игру каждого из героев в первую очередь хочется назвать точной, а в скобках к каждому имени приписать “браво”.
Спорным поначалу кажется решение отдать главную мужскую роль женщине. Но стоит увидеть ее, и от сомнений не остается и следа. Это стопроцентное попадание в образ: ее пластика, ее походка слегка враскачку, ее тонкие обветренные пальцы… Даже ее хрипотца, такая чувственная в “Макбет. Кино”, – здесь же она совершенно мальчишеская. Гамлет Лауры Пицхелаури – подросток, чуткий, изломанный, чистый, неготовый к сложности и жестокости мира. Не защищенный от них ни плотной маской притворства, как у матери, ни боевым раскрасом воина, как у дяди, ни макияжем царедворца, как у Полония. Ни любовью, которой он жаждет, преданный матерью и используемый отцом, как орудие.
Вообще же, спектакль – о взаимоотношениях поколений и о воспитании в том числе. О том, как страдают недолюбленные дети. Например, Офелия, которая в ежовых рукавицах отца и брата становится настолько не собой, насколько это возможно (в первом акте ее играет Фёдор Пшеничный в густом гриме, с дергающейся от тика щекой). И только безумие освобождает ее и показывает, кто она есть на самом деле, какая она красивая, нежная, нездешняя (акцент Юстины Вонщик – такая тонкая и прекрасная деталь).
Разреженная, хирургически четкая сценография и ювелирная работа со светом создают на сцене своеобразный вакуум, в котором живут и действуют персонажи. Даже стоя рядом, они отделены друг от друга холодной пустотой. Время от времени за их спинами вырастают огромные тени. Темные мысли? Призраки? Соглядатаи? Или та тьма, что живет в каждом, что не дает Клавдию молиться?..
Сакраментальный монолог “Быть или не быть?” – это, пожалуй, одна из сильнейших сцен не просто в спектакле, а у Бутусова вообще. Она о чудовищной боли потери и о нежелании мириться с миром, в котором возможна эта боль, в котором царят зло и несправедливость. С собственной судьбой в этом мире. С необходимостью принять то, что принять невозможно. Но Гамлет делает это.
Одинокий, брошенный ребенок идет на свой последний бой, таща за собой огромный, не по росту, меч. Потом на сцену обрушится темнота, впечатывая в сетчатку его горящий силуэт. А потом свет зажжется снова – и вы поймете, что это вовсе не меч.
