Наверное, не существует таких людей, которые при первом знакомстве с творчеством Кандинского признали бы его гениальность. Первый взгляд на его «композиции», «импровизации» и «импрессии» провоцирует разные мысли: от «такое мог бы и ребенок намалевать» и до «что же хотел на этой картине изобразить художник?». А при более глубоком знакомстве оказывается, что художник и не собирался ничего изображать, он хотел заставить вас чувствовать.
Великий первооткрыватель абстракции Василий Кандинский совершенно не собирался становиться художником и тем более философом мира искусства. Напротив, его отец – известный московский коммерсант того времени Василий Сильвесторович Кандинский – видел его успешным юристом, что привело будущего абстракциониста на юридический факультет Московского Университета, где он изучал политическую экономику и статистику. Безусловно, Кандинский вырос в интеллигентной семье, которая не отрицала важность искусства в жизни человека, поэтому еще юношей Василий получил базовые знания в мире музыки и живописи. Но вернулся к ним он лишь после того, как ему исполнилось 30 лет, чем еще раз подтвердил простую истину – начинать никогда не поздно. Несмотря на любовь к своей родине, в частности к Москве, которая не раз появится на его полотнах, Кандинский в 1896 году ради своей страсти к живописи переезжает в Мюнхен – город, славившийся в то время своей открытостью к новым жанрам искусства и гостеприимством для начинающих художников. Толчком к тому, чтобы бросить привычный образ жизни и отправиться в неизведанное, стал повод, совершенно не связанный с искусством, – в мире физики произошло очень важное событие – открытие разложения атома. Как писал в своих письмах научному руководителю сам Кандинский, этот переворот в мире физики вызвал у него странные чувства:«Рухнули толстые своды. Все стало неверным, шатким и мягким…».
Тот факт, что мельчайшая частица не является целостной, а состоит из множества еще неизученных элементов, привел будущего художника к новому мировоззрению. Кандинский осознал, что все в этом мире можно разложить на отдельные составляющие, и сам он описывал это чувство так:
«Оно (открытие) отозвалось во мне, подобно внезапному разрушению всего мира”.
Еще одним поводом к полному перевороту сознания Кандинского стала выставка французских импрессионистов, привезенная в Москву. На ней он увидел картину Клода Монэ «Стог Сена». Это произведение поразило Василия Васильевича своей беспредметностью, так как до этого он был знаком исключительно с реалистичной живописью русских художников. Несмотря на то что на картине с трудом угадывается сюжет, она затрагивает определенные чувства, вдохновляет и остается в памяти. Именно такие глубокие и волнующие произведения решил создавать и Кандинский.
В Германии Василий Кандинский быстро осваивает классический рисунок, технику импрессионистов, постимпрессионистов и фовистов, и вскоре уже становится признанным авангардистом. В 1901 году свет увидела его первая профессиональная картина «Мюнхен. Планегг 1», в которой сочетались яркие мазки Ван Гога и нежный солнечный свет импрессионистов. Впоследствии Кандинский в своем творчестве стал уходить от детализации своих творений, двигался от реалистичности к экспериментам с цветом.
«Мюнхен. Планегг 1» (1901) – Частная Коллекция
Первым шагом на пути к абстракции стало написание философского трактата «О духовном в искусстве» в 1910 году. Книга сильно опережала свое время, поэтому издателя для нее было найти очень сложно. Интересен тот факт, что оригинал написан Кандинским на немецком языке, а на русском книга вышла только в 1967 году в Нью-Йорке благодаря Международному Литературному содружеству и жене художника – Нине Кандинской. На языке оригинала в Мюнхене книга вышла в 1911 году и имела невероятный успех. За год ее издавали 3 раза, а в Скандинавии, Швейцарии и Голландии, где распространен немецкий язык, книга читалась всеми, кто имел хоть какое-то отношение к искусству. Русские авангардисты имели возможность ознакомиться с содержанием трактата на Всероссийском съезде художников в декабре 1911 года благодаря докладу Н.И. Кульбина «О духовном в искусстве». В нем он использовал некоторые главы книги Кандинского, включая главу о разных возможных геометрических формах в абстрактном творчестве, что сильно повлияло на передовых русских художников того времени, включая Казимира Малевича. Но труд Кандинского – это не учебник. «О духовном в искусстве» – это философское, очень тонкое и вдохновляющее произведение, без которого понять и прочувствовать картины великого абстракциониста просто невозможно. В самом начале книги Кандинский делит всех художников на 2 типа, основываясь на определениях Роберта Шумана и Льва Толстого. Композитор считал, что «призвание художника – посылать свет в глубины человеческого сердца», а писатель называл художника тем человеком, «который может нарисовать и написать все». Кандинскому чуждо второе определение, сам он называет таких людей «ремесленниками», чье творчество не наполнено смыслом и не имеет ценности.
«В нашей душе имеется трещина, и душа, если удается ее затронуть, звучит, как надтреснутая драгоценная ваза, найденная в глубине земли».
Большое влияние на художника всегда оказывала музыка, так как именно она является единственным абсолютно абстрактным искусством, заставляющим работать наше воображение, избегая предметности. Как ноты складываются в прекрасную мелодию, так и краски Кандинского в своем сочетании рождают удивительные картины. Сильнее всего вдохновила начинающего художника увертюра оперы Рихарда Вагнера. После знакомства с ней Кандинский задался вопросом, сможет ли он создать картину такого же сильного эмоционального наполнения, как произведение великого композитора, «в которой краски стали бы нотами, а цветовая гамма – тональностью?».
В поисках ответа на этот вопрос Кандинскому помогло знакомство с австрийским композитором Арнольдом Шенбергом. В январе 1911 года в Мюнхене художник услышал атональные произведения своего будущего друга и союзника и был потрясен. Благодаря концерту Шенберга родилась еще не до конца абстрактная, но уже почти беспредметная картина мастера «Импрессия III. Концерт». Темный треугольник на картине символизирует рояль, ниже можно увидеть притянутую музыкой толпу, а цветовое решение прекрасно отражает то яркое впечатление, которое получил Кандинский на концерте Шенберга.
«Импрессия III. Концерт». 1911г. Мюнхен, Германия. Городская галерея в Ленбаххаузе
Кандинский был уверен, что именно Шенберг правильно воспримет его философию абстрактного творчества, и не ошибся. Композитор поддержал художника в его начинаниях с цветовыми экспериментами и поиском «антилогичной» гармонии, на первое место в которой вставали бы чувства, а не сюжет. Но не все деятели искусства разделяли подобную точку зрения, что привело к расколу среди художников и созданию сообщества единомышленников–абстракционистов «Синий Всадник». Объединившись с художниками Августом Маке, Францом Марком и Робером Делане и, конечно, композитором Арнольдом Шенбергом, Кандинский наконец-то попадает в среду, способствующую переходу к полной абстракции в творчестве, поиску новых форм и цветовых сочетаний.
«Вообще цвет является средством, которым можно непосредственно влиять на душу. Цвет – это клавиш; глаз – молоточек; душа – многострунный рояль. Художник есть рука, которая посредством того или иного клавиша целесообразно приводит в вибрацию человеческую душу».
Невозможно спорить в этом утверждении с Кандинском, потому что множество современных исследований доказывает, что цвет влияет даже на наши примитивные желания и состояния: все знают, что красный цвет вызывает аппетит, зеленый успокаивает, а желтый добавляет нам бодрости и энергии. А сочетая разные цвета и формы в картине, можно повлиять и на более глубокие чувства. Этого и хотел добиться великий художник. Эксперименты Кандинского повлияли на многих художников начала XX века, в том числе на Пауля Клее, который до знакомства с основателем «Синего Всадника» был графиком, избегающем разноцветья в своих картинах, а после был известен благодаря своим нежным, в каком-то смысле наивным акварелям. Швейцарец разделял любовь абстракциониста к музыке и его мысль о том, что искусство должно вызывать сильные эмоции, помогать человеку слушать внутреннее «я» и обретать понимание процессов, происходящих в окружающей среде.
«Искусство не воспроизводит видимое, но делает видимым то, что не всегда таковым является». (с) Пауль Клее
Именно с таким посылом начинает писать свои картины Кандинский после 1911 года. Например, в нашей Третьяковской галерее можно увидеть одно из самых значимых и масштабных произведений художника, написанное в 1913 году, – «Композиция VII». Художник не дает никаких подсказок к сюжету: на картине есть только цвет и форма, распределившиеся на огромном полотне (работа считается самой большой из всего творчества Кандинского – 2х3м). Масштаб позволил разместить на картине различные по интенсивности и цветовому решению фрагменты: остроугольные, тонкие, в основном темные элементы в центре и более плавные формы и нежные цвета по периметру позволяют нам испытать разные ощущения, глядя на одну и ту же картину. Мрачные тона справа контрастируют со светом на этом полотне, окружности с нечеткими краями рассекаются жесткими прямыми линиями. Композиции Кандинского – это сочетание несочетаемого, поиск гармонии в хаосе, это произведения, скорее похожие на музыку, так как являются наиболее абстрактными. Именно эти произведения считаются главными проводниками философии художника и кульминацией всего его творчества.
«Композиция VII» 1913 г. (Москва, Государственная Третьяковская галерея)
Также понимая, что большинству людей нужны подсказки для осознания его искусства, Кандинский продолжает писать свои «Импровизации», в которых прослеживается тонкая (а в отдельных произведениях и достаточно явная) нить, связывающая абстракцию с реальностью, благодаря конкретным элементам. Например, на нескольких картинах мы можем увидеть изображения лодок и кораблей: этот мотив появляется, когда художник хочет рассказать нам о том, как человек сражается с окружающим миром, словно парусные суда сопротивляются волнам и стихии.
«Импровизация 2 8 (Морской бой)» (Вашингтон, США. Национальная художественная галерея)
На некоторых картинах мы с трудом можем различить мачты, как, например, на картине «Импровизация 2 8 (Морской бой)», созданной в преддверии Первой мировой войны, в то время как на других полотнах образ судна виден с первого взгляда, как на «Импровизации 209», написанной в 1917 году, когда во всей России чувствовался дух революции.
«Импровизация 209» (Красноярский музей изобразительных искусств)
Еще один частый элемент, встречающийся в «Импровизациях», – это всадники, характеризующие стремления людей. Образ воинов на лошадях имел особенное значение для Кандинского как человека, постоянно сражающегося с устоявшимися нормами и канонами ради своих убеждений. Не случайно в названии клуба творческих единомышленников абстракционистов присутствует эта аллегория.
«Импровизация 1913 г». (Владивостокский музей изобразительных искусств)
В то время как «Композиции» Кандинского продуманы до мелочей, а расположение фигур и использование определенных цветов абсолютно сознательны, то при написании «Импровизаций» художник руководствовался процессами внутреннего характера, показывал свои внезапные бессознательные эмоции.
Заметные перемены в творческом пути Василия Кандинского происходят во время его возвращения в Москву в 1914 году. Как гражданин России художник был вынужден покинуть Германию во время войны и продолжить заниматься искусством на Родине. С 1914 по 1921 годы он жил в Москве и занимался продвижением своих идей в массы, сотрудничал с правительством в подготовке музейной реформы, развивал художественную педагогику и вдохновлялся родным городом.
«Москва: двойственность, сложность, высшая степень подвижности, столкновение и путаница отдельных элементов внешности… Эту внешнюю и внутреннюю Москву я считаю исходной точкой моих исканий. Москва — мой живописный камертон»
«Москва. Красная площадь.», 1916 г. (Москва, Государственная Третьяковская галерея)
Во время пребывания в России художник метался между разными жанрами и даже изображал Москву достаточно детально (относительно всего своего творчества), а в какой-то момент вернулся и к импрессионистическим зарисовкам.
«Москва. Смоленский бульвар. Этюд», 1916 (Москва, Государственная Третьяковская галерея)
На всем творческом пути Василия Кандинского мы видим множество разных жанров, приемов и сюжетов. В один и тот же год художник мог создать и достаточно конкретное произведение с понятным широким массам смыслом, и полную абстракцию. Этот факт подчеркивает разносторонность его личности, стремление к новым знаниям и техникам и, конечно, постоянное развитие творческого гения внутри самого себя. Художник, учитель, ценитель музыки, писатель и, конечно, философ мира искусства Василий Кандинский не оставляет равнодушным никого, потому что главной его задачей было заставить людей чувствовать, ощущать, испытывать эмоции. И он достиг этой цели благодаря тому культурному наследию, которое он оставил будущим поколениям.
Где увидеть картины Кандинского в России?
- Астраханская картинная галерея им. Б. М. Кустодиева
- Екатеринбургский музей изобразительных искусств
- Краснодарский краевой художественный музей им. Ф.А. Коваленко
- Красноярский музей изобразительных искусств
- Государственная Третьяковская галерея на крымском валу, Москва
- Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Москва
- Нижегородский государственный художественный музей
- Рязанский государственный областной художественный музей им. И.П. Пожалостина
- Государственный Эрмитаж, Главный штаб, Санкт-Петербург
- Русский Музей, Санкт-Петербург
- Музейный комплекс Тюменской области
