ТЮЗ им. Брянцева – петербургский театр с солидной историей, который уже через пару лет будет отмечать свое столетие. Изначально репертуар, ориентированный больше на юного зрителя, стал расширять свои границы, экспериментируя с жанрами и формой, создавая отнюдь не детские спектакли. «Маленькие трагедии» режиссера Р. Кудашова – это вольная интерпретация одноименных пьес А.Пушкина. Четыре трагедии – «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость» и «Пир во время чумы» – заставляли по-другому взглянуть на уже известный нам текст.
Сам спектакль начинается с процессии, которая несет гроб, предрекая будущие события. Огромное количество знаков и символов, которые буквально обрушиваются на зрителей, не дает шанса что-то додумать самим: тут и песок буквально утекает сквозь пальцы, и автор с рыжими бакенбардами (считай, сам Пушкин), словно черт из табакерки, выпрыгивает из гроба, и огромные раковины, из которых так и льется музыка, как только к ним прильнет ухо Музы.
Уникальная сценография имитирует морской берег. Вся сцена покрыта тоннами песка, ржавыми якорями и раковинами. Но завершает всю картину огромный скелет. Придуманный Н. Слободяником, он мирно пролежал в «разобранном состоянии» на сцене все первое действие и величественной глыбой стал восседать на сцене во втором. Он и статуя из “Каменного гостя”, и склеп, куда можно “нырнуть” и спрятаться. Видимо, долго работая в кукольном театре, Р. Кудашов и сейчас не смог отказаться от привычного для себя атрибута куклы.
Пир во время чумы
Спектакль создан с нарочитым эпатажем, напоминает больше техно-вечеринку, сквозь которую мы видим всю трагедию. Страсть и человеческие пороки насквозь проникли в героев. С самого начала музыка используется как связующее звено между пьесами: на сцене звучит технобит, который становится апофеозом в “Пире во время чумы”. Разве что Моцарт представит нам на пару минут свой Реквием, да и 50 Сent напомнит о своем существовании. В остальных случаях будет возникать ностальгия по 90-м – периоду, когда техно было на пике популярности. Когда толпы молодежи ломились в клубы, носили кепки Kangol, футболки с неоновыми рисунками, а в магазин “Бульдог” или “Маска” выстраивались очереди. Первые флаеры и рейв-вечеринки, где молодежь буквально «бесновалась». Все это собрано в “Пире во время чумы”. Концерт, где каждый берет себе слово и поет оду смерти. Луиза (А. Дюкова), напоминающая в смокинге Марлен Дитрих, танцует со скелетом под “Кокаинетку” Вертинского, а Мери (О. Карленко) разливается почти плачем. Во главе диджейского пульта стоит Вальсингам (А. Иванов), который является распорядителем всего этого действа. Стопроцентное попадание в образ – он властный и беспринципный. Он избрал такой путь как защитную реакцию, чтобы забыть о тех несчастьях, которые постигли его семью. Люди отгородились от мира, они поглощены уже только собой. И никто «извне» не может их оттуда вытащить. Все это напоминает загробную вечеринку, где высмеивается то ли жизнь, то ли смерть. Им уже все равно, они уходят в “отрыв”, который для них может быть последним. Живи так, чтобы потом ни о чем не жалеть. Здесь и сейчас. Это, наверное, самая сильная из четырех частей ” Маленьких трагедий”. Здесь показана вся человеческая мораль, точнее, их аморальность. Вчера ты оплакивал своих близких, а сегодня танцуешь на их костях. И только Гром Господень может прекратить это действо, обрушив задник декораций и оголив нам закулисное пространство.
Моцарт и Сальери
Еще одной удачей спектакля является часть “Моцарт и Сальери”. Моцарт (О. Сенченко) с кислотно-рыжими волосами и в красных converse больше похож на парня с соседней улицы, чем на прославленного композитора. Он молод и бесшабашен. В. Дьяченко (Сальери) – его полная противоположность: одетый в классический камзол, повидавший жизнь, он с недоумением смотрит на Моцарта, ревнуя к его успеху. Тем более что сама Муза-Изора (А. Грибова) благоговеет больше молодому композитору. Сальери, кажется, сначала не понимает, какой план начинает зреть в его голове, а потом, сжигаемый завистью, он уже не может остановиться. Свой самый известный монолог он читает уже на одном дыхании, а брошенная Моцартом фраза: «Гений и злодейство — две вещи несовместные» расставляет все на свои места.
Каменный гость и скупой рыцарь
Герои “Каменного гостя” – Дон Гуан (Р. Галиуллин) в алой рубашке и красных джинсах, скучающий и ищущий себе приключения, и его возлюбленная Лаура (Л. Наврозашвили), которая в одно мгновение готова променять одного поклонника на другого. Только искреннее чувство и страсть, которая возникает к вдове Доне Анне, заставляет главного героя раскаяться в содеянных ранее поступках.
Самая первая часть “Скупой рыцарь” рассказывает нам о человеческой жадности. Молодой рыцарь показан повесой (И.Стрюк), а барон (Н. Иванов) в шубе и вязаной шапке находит утешение только в морской мине, изображающей его сокровищницу. Он холит свои монеты так, будто это его родные дети. Осовремененный Герцог (А. Титков) появляется в окружении стилиста и телохранителя, без которых прийти в общество, видимо, уже просто неприлично. “Ужасный век, ужасные сердца”, – все, что может сказать он напоследок.
Спектакль получился достаточно необычным и самобытным. Чтобы понять весь замысел автора, нужно посмотреть все действие от начала и до конца. Только так весь пазл собирается в единую картину, и то, что хотел донести до нас режиссер и постановщик, становится понятным. Ответы на извечные пушкинские вопросы даны самыми нестандартными способами. Проходят года и столетия, а жизнь и смерть остаются. Смерть присутствует на сцене от начала и до конца – как в костюмах и декорациях, так и в самих “Маленьких трагедиях”.
