В 2023 году писательница Лиззи Блу выпустила свою дебютную книгу «Укротившая драконов» с издательством «АСТ», а уже в апреле 2024 года она получила за неё звание лауреата премии «Писатель XXI века», учреждённой Союзом Писателей ХХI века, в номинации «ПРОЗА»’23. Лиззи – выпускница бизнес-школы Оксфордского университета, около 15 лет живёт в Сингапуре и работает с крупнейшими международными нефтегазовыми и судоходными компаниями, финансовыми структурами и госучреждениями России и Азии.
Книга рассказывает историю героини, проделавшей непростой путь из российской глубинки до Сингапура и нашедшей себя в профессии судового брокера. Автор делится, какими деловыми качествами нужно обладать, чтобы пройти метаморфозы от пешки до ферзя в корпоративной «игре престолов». Но нам кажется, что книга больше, чем просто о карьере. Она о новой женщине и её порой непростом пути…
Таня, привет! Может быть, правильнее называть тебя Лиззи? Давай сразу поговорим о публичности. Расскажи о своём отношении к этому вопросу, да или нет?
Думаю, здесь нет однозначного ответа. Роль новоиспеченного писателя, да еще и титулованного – совершенно неожиданный статус. Я учусь с ним жить, я думаю, что мне с этим дальше делать (улыбается).
С одной стороны, когда я нахожусь в творческом потоке, мне хочется уединения. Это сугубо интровертный процесс. С другой, именно видение со стороны, общение со своими читателями, в особенности женский взгляд на мои публичные мысли о карьере в России и за рубежом, как и освещение межгендерных вопросов, сделали меня автором, который поднимает неоднозначные социальные темы нашего времени. Как бы иногда не хотелось замкнуться и просто работать над текстом, необходимо чувствовать какой у людей запрос, быть социальной бабочкой, открытой этому миру.
С социальными сетями та же история. Я ещё в поиске своего социального имиджа и комфортной для меня формы. Думаю, что в итоге именно читатели подтолкнут меня к ответам, которые еще не найдены.
Таня и Лиззи — это, можно сказать, две стороны одной медали, но ты ведь можешь больше, работая только с псевдонимами.
Возможно так будет дальше, но с первой книгой это было невозможно. Когда ты транслируешь реально пройденные карьерные мили и накопленную жизненную мудрость, когда на обложке стоит «Основано на реальных событиях», читателя не обманешь. В этом случае за литературным псевдонимом и творческим образом должна стоять реальная личность. Однако заниматься эксгибиционизмом души, когда речь идет о самом сокровенном, тоже не по мне. Литература, то есть мое авторство, делает для этого достаточно. Я предоставляю себе много личной свободы, хотя никто не отменял человеческого любопытства. Читателям действительно интересно, что именно правда, а что — вымысел.
В глубине души я восхищаюсь творцами, которые закрыты для публики, возможно я к этому приду в дальнейшем, но в этом пути присутствует некое одиночество.
Ты не боишься превратиться в персонажа из своих книг? Или стать заложником одного какого-то образа?
Пока что мне все нравится (улыбается). Мне было просто писать этот автобиографичный роман. Он дал мне многое: я обрела свой литературный стиль и творческие крылья, научилась быть честной с собой и почувствовала себя частью чего-то большего, проводником божественной энергии, в каком-то смысле не принадлежащей себе,полностью захваченной процессом.
В этом романе я планировала сделать больший упор на витиеватость карьерной лестницы, но именно мой муж внёс ясность в творческую задумку. Он сказал, что подход, где я исключаю семейную линию женщины, которая строит карьеру, не совсем правдив, ведь это важная часть объёмной картинки образа. Можно сказать, что подобный карт-бланш стал личным вызовом в определении границ, что можно, а что нельзя, а также барометром эго моего супруга, ведь теперь его влияние на мою рукопись сложно отрицать (смеётся). Кстати другим мужчинам из реальной жизни, стоящим за образами персонажей романа, очень польстило, что они стали его героями. Я ожидала настороженности с их стороны и множество вопросов, но ошиблась.
Так вот, мне хочется продолжать создавать произведения, которые фокусируются на жизни других людей и затрагивают вечные философские вопросы. Опять же, я наблюдаю за собой: мне интересно, как именно я эволюционирую в качестве автора. Обещаю одно, это по-прежнему будет нон-фикшн.
Лиззи Блу. Фотограф jorredi.com, photo production Vlada Morengo
Как твой муж относится к твоему творчеству?
Начнём с того, что мой муж — нетривиальная личность, сформированная под влиянием родителей-дипломатов и писателей. Это сильно помогает. Его семья крайне образована, с удивительными корнями.
Например, его отец имеет аристократическую кровь по матери и отцу. Его бабушка по папе – «белая кость» представителей петербуржской элиты, бежавшая во время революции 1917 года в Грецию. Мой муж неравнодушен к России, потому что имеет с ней связь.
Так, еще ребёнком он часто выбирался с родителями, например, в Петербург, на культурные мероприятия и дипломатические вечера. Организация внутреннего мира моего супруга и рамок дозволенности нетипичны. Я до сих пор задаюсь вопросом, а знаю ли я его (смеется). Каждый из нас может потеряться в собственном мире, мы автономны. Например, ему может одинаково нравиться и моя отстраненность, и обожествление его персоны (смеется). Многое между нами определено свободой, которую можно принять за вседозволенность, в то время как настоящая свобода – это прерогатива сильных людей и ответственность, что по плечу не каждому.
И какие линии вы не переходите?
Провокационный вопрос, но я понимаю, почему ты об этом спрашиваешь.
Мне говорят, что в моих строчках бывают неоднозначные посылы. О реакции на вторую книгу и подумать страшно, хотя нет, не очень (смеется). Мне хочется бросить вызов и себе, и обществу. Что касается моего брака – это как половинки ножниц. На первый взгляд кажется, что они движутся в противоположных направлениях, но стоит чему-то встать между ними…Ты можешь себе представить. Так вот, я не буду раскрывать все карты.
Расскажи о работе с мужчинами. Как это повлияло на твое творчество?
Уверена, что именно моя карьера оказала и оказывает огромное влияние на формирование моего характера и мировоззрения. Она же и подтолкнула меня к тому, что я начала мыслить о роли женщины в корпоративном мире. Это стало моей болевой точкой. Находясь внутри нефильтрованного мужского мира, довольно быстро осознаешь, что гендерного равноправия просто нет. Я вижу, как много разных запретов стоит для женщин, и, напротив, как много разрешений и даже поощрений существует для мужчин. В этом и есть уникальность моей социальной роли и творческого взгляда на жизнь глазами женщины. Именно это вдохновило меня на первую книгу и теперь мотивирует на написание следующей, просто меняется фокус.
Мне хочется создать образ «неоженщины», которая выбирает себя и свои желания. Она знает, чего хочет, и может за себя постоять, когда её интересы идут вразрез с ожиданиями общества. Можно сказать, что она антипод Анны Карениной..
Есть ли интересные наблюдения, которые ты сделала, находясь в России?
За эти две недели, пока я здесь, и побывала и в больших городах, и в провинциях, сплошь и рядом сталкиваюсь с женским мнением, что современные русские мужчины неспособны принимать ответственные решения ни за себя, ни за женщину. Эта точка зрения была повальной и угнетающей, но любопытной. Я спросила себя в очередной раз: если женщины стали сильнее, почему они часто остаются в тени эмоционально, идеологически, законодательно? В Сингапуре, например, совершенно другая ситуация и другая энергия женщин. Здесь они властные и не боятся этого, они знают свои права, потому что государство их защищает, а также стимулирует на построение карьеры наравне с мужчинами, на личностный рост, предоставляя льготы, а также делая наличие нянь доступным. Как я писала в своей книге, в Сингапуре «всё поставлено на поток». Женщины могут очень много зарабатывать, часто больше мужчин, и тем не менее, многие темы, касающиеся проявления чувств и секса, даже любви, табуированы, и имеют жёсткие рамки.
Это невероятно интересно, поэтому хочется откровенно порассуждать на тему социальных норм, о природе женских желаний и последствиях социальных ограничений. Для этого нужно быть смелой (улыбается), но сейчас я уже знаю, что во мне достаточно «мужской энергии», с которой я умею обращаться. Могу общаться в мужском мире на равных, даже говорить о женщине с позиции силы.
Не обещаю, что вторая книга станет чтением для всех. Возможно я выпущу ее лимитированной серией, ведь она будет откровенной, провокационной, в чем-то пугающей, определенно наполненной мистицизмом и аутентичностью Востока.
Лиззи Блу. Фотограф jorredi.com, photo production Vlada Morengo
В твоей книге есть эротические сцены. Полагаю, что в новой книге их будет больше. В чем задумка?
Сейчас мне интересен предмет страсти и желания, опять же женскими глазами. Большинство классических романов и их героини созданы мужчинами в эпоху, на ориентиры которой невозможно, а то и опасно опираться. В своих отзывах о первой книге читательницы говорили мне, что им нравится, как я играю с их воображением именно в сексуальном подтексте. Как видите, история повторяется: они выражают свое желание, чтобы я написала больше откровенных сцен, а я понимаю, что действительно могу это сделать. Мне нравится такая синергия с аудиторией, поэтому несмотря на то, что я люблю уединение, я вытаскиваю себя из своей улитки.
Расскажи о смыслах новой книги в контексте эротики.
Книга будет о сложных романтических отношениях, о природе подавления эмоций и о сексуальном желании как части психологии, социальных норм, о поиске любви и борьбе с самой собой, о том, как меняется женщина, примеряя на себя разные роли, в которых она себя изучает, и о том, как в них она смотрит на мужчин. О поиске себя, безусловно. Мне хотелось бы написать психологически сложные и откровенные сексуальные сцены, но я имею чёткое представление, с какими ограничениями я столкнусь как автор, особенно при работе с издательствами. Пугает ли меня это? Нет. Скорее, пугает мысль, что я не смогу полностью раскрыться, воплотить желаемое со вкусом на бумагу.
То есть боишься превратить задуманную книгу в бульварный роман?
Писать постельные сцены очень сложно. Это вызов, прежде всего, себе, поэтому посмотрим, как у меня это получится.
Если до сих пор женщина порицается обществом (да что там, мизогиния – наш самый первый женский враг), то почему на моих страницах не может существовать тот мир-гавань, где можно отказаться от навязанных ролей (кстати, речь идет не только о женщинах, у мужчин они тоже есть) и позволить себе внутреннюю свободу и знания, где мы преодолеваем, а не кормим свои страхи? В этом и есть моя авторская задача на вторую книгу.
У тебя сейчас всё на стадии задумки, или ты что-то уже начала писать?
Планирую начать к концу этого лета. В моем идеальном мире единорогов я нырнула в творчество с головой, но по факту моя реальность другая, она действительно многозадачная, как и мир женщины… Насколько разной она может быть — дикой, необузданной, грешной, всепрощающей, покорной, неистовой…можно перечислять бесконечно, сложной, как мир вокруг неё, в котором невозможно однозначно судить, что есть добро, а где зло.
Хочется, чтобы текст был насыщенным и живым, без реплик, которые мы не произносим в жизни (знаете, таких, от которых испытываешь неловкость при прочтении), и, несомненно, затронул глубинные эмоции каждого человека.
История будет развиваться в Сингапуре?
Хороший вопрос. Куда ж без него, но не только. В этот раз Англия станет эпицентром многих событий, но только как локация, а не в плане общественно-моральных норм или культуры. Я все еще думаю над этим, потому что с Англией у меня непростые отношения. Скажу лишь, что мне до сих пор интересен Восток, его нормы морали, которые сложно оспорить, как и вековые семейные ценности. Насколько это приемлемо и насколько задумка станет резонансной, не знаю. Читатели и издательство могут иметь разные ожидания, но в строчках не будет лжи. Я напишу лишь о том, что есть сама жизнь, иначе маркеры «нон-фикшн» и «основано на реальных событиях» будут неуместны.
Лиззи Блу. Фотограф jorredi.com, photo production Vlada Morengo
Что тебя вдохновляет в России?
Конечно же русская душа, мои корни! Сингапур – это совершенно другой мир, более сдержанный в проявлении эмоций, кто-то скажет, более циничный, хотя я понимаю почему. Это маленькая страна с ограниченными ресурсами, которой нужно тщательно продумывать стратегию выживания и дипломатические отношения. Сингапур многому меня научил, например, видеть преимущества коллективного сознания. Так устроено общество, это Восток — с его неповторимым колоритом.
В России я чувствую себя более творческим человеком, мое мироощущение меняется. Получается, я проживаю две жизни: корпоративную в Сингапуре и культурно-насыщенную в России. Если делить жестко, что не совсем верно, потому что я гибрид культур, и в каком-то смысле беспристрастный наблюдатель, то я обозреваю происходящее и преподношу свою интерпретацию увиденного.
У людей в России есть душевно-культурные запросы, подсвеченные еще и потому, что у России особенная судьба. И я действительно горжусь тем, что я писатель, потому что это сложная, но высокая миссия. И в этом плане в России и в русском языке я чувствую духовную опору. То, что мне не может дать ни одна другая культура, ни одна другая страна.
