На этот и на другие менее провокационные вопросы можно получить ответ, если прийти каким-нибудь вечером в Сад Баумана. На самом деле, не любым вечером, а в те дни, когда в афише нового московского театра «Среда 21» будет стоять спектакль режиссера Нади Кубайлат «Капитал».
Да-да, этот тот самый «Капитал», главная книга бородатого памятника Карла Маркса, про который все наверняка слышали, но мало кто читал. Хотя, сейчас, как поведал со сцены актёр этого спектакля Александр Николаев, «Капитал» есть даже в виде манги. Но зачем знать его содержание сегодня, когда призрак коммунизма перестал бродить по миру?
А вот на этот вопрос ответа спектакль не даёт. На самом деле, можно и порассуждать о форме действия, которое происходит на сцене за час с небольшим: что это — спектакль без четвёртой стены или театрализованная лекция? Названия и определения не так важны. Важно то, на что мы тратим деньги. Об этом сразу напоминают мигающие красные цифры электрического табло с надписью «Время, которое вы купили».
Как только начинается отсчёт, неподвижно сидящий в углу герой – а он там находился всё время, пока зрители неспешно занимали свои места и вполголоса переговаривались, — вскакивает, вздымая клубы меловой пыли. Одет он как учитель из советских фильмов: пиджак, очки. У него безумный взгляд, порабощённый пространством, заполненном разнообразными предметами: манекен, парта, кресло, фикус, люстра. Прежде, чем приступить к рассказу, Учитель нервно и быстро убирает все вещи. И только тогда, когда сцена освобождается, начинает свою лекцию о том, что такое товар, продукт, меновая и прибавочная стоимость и экономический модернизм.
Что такое, в конце концов, уже упомянутые деньги?
Что мы покупаем, когда покупаем какую-то вещь?
И почему известный артхаусный кинорежиссер Дэвид Линч пригласил актрису Наоми Уоттс играть в его фильме в костюме огромного Кролика?
В процессе объяснений Учителя сцена вновь незаметно заполняется разноцветным хламом. Все зрители к концу спектакля почти будут знать, что это не просто вещи, а результаты труда, обладающие потребительской стоимостью. И вроде как на этом спектакль-лекцию можно и заканчивать. Как удобно всё получилось: не пришлось читать увесистый том или искать пресловутую мангу. Но последние минуты спектакля что-то незримо меняют в атмосфере спектакля. Снимается маска, где-то снаружи останавливается процесс производства и обмена. Звенят паузы в монологе. И кажется, что вот уже мы все разобрались в жизни. Но не совсем.
