Редкий иностранец, который связал свою судьбу с Россией, не знает, как представиться. Казалось бы, что может быть проще«Меня зовут Джон»? Если у вас в среде есть иностранец, который говорит уже такую простую фразу без ошибок, обязательно его похвалите. Но я так не делаю, и вот почему.
Учителю действительно порой приходится относиться к своим взрослым студентам так же, как к детям, но это лишь часть используемых практик. С серьёзными учениками эффективно работает приём провокации и призыва к самокопанию. Ведь если человек борется с вызовами всю свою жизнь, то и в учёбе такой же подход срабатывает на ура.
– Скажи мне, дорогой студент, что значит «Меня зовут Джон»?
Студент на хорошем английском отвечает: «My name is John». И ведь он в целом прав, но этот результат в учебных целях не доведён до совершенства, а значит, учитель не доволен.
– Давай найдём теперь в словах «Меня зовут Джон» перевод слов «my» и «name».
В ответ у новичков обычно наступает молчание. И вот здесь начинается магия. Обычно именно на этом этапе мне удаётся понять, действительно ли иностранец хочет изучать русский язык или лишь вызубрить базовые фразы из разговорника для диалога на кассе в магазине.
Объяснение с использованием терминов грамматического строя предложения «Меня зовут Джон» на первых порах тоже не всегда даёт требуемый результат. А вот что даёт: смещение фокуса с собственного эго на действие других людей. Тех людей, которые будут использовать имя человека, чтобы его пригласить в гости. В памяти иностранца при обсуждении знакомой простейшей фразы легко откладывается история о том, что имя человеку дано не только для него самого, но и для того, чтобы маме и папе было сложнее детей перепутать. А ещё – чтобы в гости позвать именно такого красивого и умного Джона, а не его соседа Питера.
Комично? Обязательно! На грани между правдой и провокацией? Конечно! Иначе не отложится в иностранной голове, начинающей думать по-русски.
Простейшая фраза «Меня зовут Джон» — это между тем простейший переход к таким понятиям, как подлежащее и сказуемое, спряжению глаголов и безличным предложениям. Но оставим термины в покое.
Второй и не менее показательный пример — это конструкции вида «У меня есть телефон». Какому же иностранцу, знающему английский и не знающему никакого другого языка, может прийти в голову, что главный в этом предложении совсем не владелец телефона. Смена парадигмы мышления от «I have something» к «There is something near me» обычно занимает не меньше двух недель, а закрепление такой конструкции уже на русском языке – процесс регулярных тренировок.
В работе над такими конструкциями даже взрослого респектабельного иностранца необходимо сохранить в максимальном комфорте, и здесь помогает переход к картинкам. Сначала слева я рисую одного большого человека с кучей маленьких предметов вокруг и говорю: «Вот владелец. Он имеет много вещей. Он их нашёл, купил, заработал тяжёлым трудом». А справа рисую такую же картинку, где все предметы большие по размеру, а человек в центре – маленький и обязательно улыбающийся! А далее как сокровенное предание приговариваю: «Видишь, какой на правой картинке человек счастливый, что к нему в жизнь пришло столько всего хорошего: и дом, и дети, и машина, и работа. И всё это теперь есть рядом с ним. Всё это есть у него. И это нужно беречь».
Разворот от эгоцентричных конструкций широко применяется, например, в пословицах, которые вообще являются истинным кладезем народной мудрости. «Без друга в жизни туго» говорит о необходимости партнера в жизни. «Вся семья вместе, так и душа на месте» напоминает о вечных ценностях и ближнем окружении. «Человек без Родины, что соловей без песни» расширяет горизонты и делает всех людей равными.
Подобные примеры, требующие не столько объяснения грамматических правил языка, сколько работы с образами и ассоциациями, «в нашем великом и могучем» на каждому шагу! Мои студенты с интересом такие примеры находят сами: и на уроке, и когда делают домашние задания. И так, шаг за шагом, постигают загадочную русскую душу, которая однозначно имеет прямую связь с русской мыслью и русской речью.
