«Дарья Безрукова – одна из немногих людей в Краснодарском крае, которая действительно очень много делает для развития винного туризма в России» (Михаил Николаев, управляющий партнёр «Долина Лефкадия»)
Даша, здравствуй! Расскажи, пожалуйста, немного о себе: кто ты по образованию, где ты работала? Ну и в принципе как ты «докатилась» до винного туризма?
Я выпускница Волгоградского института искусства и культуры, но не режиссёрской кафедры, а кафедры с не очень приглядным названием – «Социокультурная деятельность». Мы называем выпускников этой кафедры «массовиками-затейниками», хотя, разумеется, это не совсем верно – кафедра готовит организаторов фестивалей и ярмарок, менеджеров ночных клубов и так далее. Кстати, по-моему, выпускник этой кафедры – Леонид Агутин.
Но, несмотря на звездных выпускников, уже на первом курсе я поняла, что это какой-то «мыльный пузырь», и по профессии я работать точно не буду. В это же время в России начал активно внедряться в жизнь зарубежный маркетинг, начали появляться первые масштабные рекламные кампании, промоутеры, помнишь, может быть, была еще большая президентская кампания. Стали появляться транснациональные компании, и я волею судеб попала в первую волну промоутеров, когда это еще было круто! Я с гордостью носила футболку Cola, это был 2000 или 2001 год.
После Cola было еще много маркетинговых кампаний, где я активно участвовала, и меня заметили. Это произошло во время РА одного из крупных алкогольных брендов: меня заметил дистрибьютор и позвал работать в отдел маркетинга. Я пришла и честно сказала: «Ребята, я знаю о маркетинге только то, что написал Коттлер, а Коттлер написал полную фигню, несоответствующую российским реалиям и которую совершенно невозможно применять в жизни. То есть я вообще ничего не знаю». И они мне ответили: «Да мы сами ничего не знаем и не понимаем, поэтому присоединяйся, будешь учиться вместе с нами». Так я попала сырой 18-летней девчонкой к крупному волгоградскому дистрибьютору. На тот момент он был практически монополистом на рынке, у которого были абсолютно все крупные бренды в портфеле.
Так совпало, что этот период пришелся на серьезное развитие алкоголя. К нам приезжали все: Моис Хеннеси, бренд-амбассадор Мартеля, и другие. Они приезжали в Россию, устраивали гастрольный тур по регионам, где презентовали свои продукты. И я как раз занималась организацией всех обучений торговых представителей, позиционной программой, гастрономическими ужинами… По сути, вся организационная работа, связанная с приездами представителей, была на мне. Это, конечно, была просто колоссальная школа! Круче не придумаешь!
С какими проблемами ты тогда столкнулась? Кроме нехватки знаний, конечно.
Во-первых, самая главная сложность – моя внутренняя гордыня. Разумеется, сейчас я понимаю, какое это было ошибочное восприятие. Во-вторых, это наше «региональное мещанство», когда к тебе приходит цивилизованный рынок, а к нему никто не готов. Взрослые мужчины-менеджеры по продажам, которым я выставляла необходимую планку (от этой планки, к слову, напрямую зависел размер их зарплаты), не воспринимали меня всерьез. Ты им ставишь задачи и цели, а они смотрят на тебя и говорят: «Мне сорок, я специалист! Что ты мне приносишь, женщина, и кто ты вообще???». И вот здесь-то мой гонор и пробиваемость пригодились. Разумеется, со временем все наладилось.
Что было после алкогольного дистрибьютора?
Меня заметили в компании «Лудинг» и позвали туда работать. Открывался волгоградский филиал, и меня переманили на должность маркетолога. Я сразу хочу сказать, что «Лудинг» – это просто невероятная маркетинговая школа. Я больше нигде не встречала такого полноценного и хорошо организованного маркетингового департамента, который был так же важен, как продажники. Все понимали, что продажи напрямую зависят от того, как ты выстроишь стратегию. Это было очень круто. Руководитель отдела маркетинга был одним из самых влиятельных людей после владельца компании. Разумеется, было очень много, безумно много бюрократии. Но, с другой стороны, это вырабатывает системность: ты должен очень серьезно аргументировать, почему и зачем ты должен потратить хоть один рубль компании, который указан в бюджете, что это ей принесет. Это в принципе было полезно еще и для меня лично, так как появилась система оценки эффективности в голове: а стоит ли вообще это или другое действие того, чтобы я сейчас (условно) встала и его сделала?
После работы в волгоградском филиале меня перевели в филиал компании в Ростове, а потом я проработала два или три года в компании «Архыз». Там была очень крутая команда, мне все нравилось, а друзья смеялись: «Ты что, хочешь карму почистить?».
То есть случился алкодетокс?
Да-да, именно так! Потом я познакомилась с будущим мужем, и мы переехали в Краснодар. Там я стала работать у другого дистрибьютора, «Лотос-Лэнда». Я поняла, что хочу работать бренд-амбассадором. У «Лотос-Лэнда» была история с частными марками, которые они привозили в регионы (например, виски), здесь мы выбирали под него бутылки, придумывали этикетки и разрабатывали легенду, работали над системой продаж. Очень приятно заходить в магазин и до сих пор видеть плоды своих трудов, например, это бренд GlenShire. Компании уже нет, а бренд все живет. Потом я ушла в декрет и уехала жить в Новороссийск.
Даша, как произошло твое знакомство с российскими винами?
Я попала на фестиваль гаражного вина в 2014 году, куда меня позвали мои коллеги из ЛЛ. Идти я не хотела, сказала: «Ребят, ну какое гаражное виноделие? Что там будет? Очередное пойло?». Чтобы вы понимали, мне кажется, сложно найти более предвзятого к российскому виноделию человека, чем тот, что работал с импортом. Да еще и так долго. Этот фестиваль проходил в «Шато Пино», и там были все со своими маленькими проектами: Лёша Толстой из винодельни Галицкого, Олег Ничвидюк из Усадьбы Дивноморское, Кирилл Бардаков и многие-многие другие сегодняшние звезды российского виноделия. Кто-то уже работал на крупных предприятиях, кто-то – нет, но у всех уже были хорошие и очень интересные эксперименты. Я попробовала, впечатлилась, удивилась и захотела посетить их. Но оказалось, что нет абсолютно никакой отлаженной инфраструктуры. Есть винодельни, где могут принимать хотя бы по чуть-чуть людей, есть желающие посещать, но нет связующего звена между ними. Идея была просто на поверхности, и я подумала: «Так вот же я! Я могу встретить и провезти, попутно все рассказать!».
Когда пять лет назад я начала рассказывать о своей идее всем друзьям и родственникам, они крутили пальцем у виска и говорили: «Ты ненормальная. Ну какой нормальный адекватный человек поедет на винодельню? Ну ладно, ок, «Абрау-Дюрсо». Но «Абрау-Дюрсо» – это попсовая история. Но массово, винный туризм, чтобы кто-то специально ехал? Да никогда в жизни!». На тот момент мои ростовские подруги увлекались вином и уже тогда стали говорить, что русское – это довольно интересно. Окончательно идея сформировалась в январе, в феврале друг сделал мне бесплатно сайт, в марте я его запустила, а в конце апреля ко мне уже приехали первые гости – семья сомелье из Санкт-Петербурга и ребята из «Формулы 1». А дальше меня стали передавать по сарафану. И вот до сих пор реклама практически не требуется, меня все время «передают по наследству». Очень было приятно, когда Артур Саркисян опубликовал мою страничку у себя в винном гиде.
Как относятся твои родные к твоей работе? Какая у тебя занятость?
В таком виде туризма, по сути, нет сезонности. Разумеется, заняты обычно все выходные и праздники, их бронируют заранее. Я редко позволяю себе не работать в новогодние праздники, например. Но все-таки особенная загруженность приходится на август и сентябрь. Мои, конечно, скучают, муж даже просил оставить максимум три рабочих дня в неделю, но это не всегда возможно, ведь бывают пятидневные туры, например. Я же не брошу людей после третьего дня. От ссор меня и мужа спасает только одно: он моряк, часто бывает в рейсах (*смеётся*) и всего этого не видит. Просто родные не ожидали, что хобби, которое планировалось как несерьезный доход на помаду, превратится в полноценный бизнес с соответствующим доходом.
Ты планируешь расширяться, брать сотрудников, обучать их?
Нет, я хочу уйти в качество. Я думала об этом, но поняла, что не вижу себя в масштабе. Это нужно не каждому, и я именно такой человек. У меня формат душевного подхода, когда человек доверяет тебе себя, свою семью, отпуск, доход. И я должна сделать так, чтобы человек уехал от меня счастливым. Поэтому упор именно на качество. Например, повышаю ежегодно уровень комфорта своего автомобиля, изучаю историческую часть, искусство. Кроме этого, все больше людей начинают привлекать меня для поисков жилища, виноградников для себя, то есть это потенциальные инвесторы. И с ними важно говорить предметно: какие затраты их ждут, с какими проблемами они могут столкнуться, то есть полное погружение в тему. Но я не могу быть уверена, что другой человек сможет рассказать и показать все так же качественно, полноценно и правильно, как я. Тем более у меня все-таки 17 лет опыта работы в алкоголе. Я же не могу переставить свою голову потенциальному сотруднику. В путешествии люди говорят не только о винах, мы обсуждаем искусство, фильмы, постановки, путешествия.
Даша, и в заключение скажи, пожалуйста, пару слов для наших читателей.
Сейчас, по прошествии пяти лет, я уже могу сформировать общее впечатление людей после винных путешествий. И оно восторженно-удивительное. И это при том, что у гостей, которые ко мне едут, за плечами огромный опыт путешествий, причем зачастую это поездки на край земли по сложным и дорогим маршрутам. Обычно таких людей сложно удивлять. Но при этом они все равно удивляются. Они все отмечают, что мы абсолютно конкурентоспособны. Да, по некоторым параметрам мы немного не дотягиваем, зачастую это стабильность качества в миллезимах, но самое главное, что это безумно интересно и любопытно. Еще очень важно, что с вами говорят на вашем родном языке. То есть вам понятен культурный код со всеми шутками, приколами, историями. Ведь всё равно, как бы хорошо вы ни знали итальянский, росли и жили вы не там, по-разному воспитывались.
Не бойтесь экспериментировать, ведь даже эксперты постоянно учатся. Помните, мы начинаем стареть, когда перестаем учиться!
