ART лихорадка. Проводник в мир современного искусства

На что вы охотнее потратите деньги – на очередное пальто или картину начинающего художника? Что вообще для вас современное искусство? Как научиться его правильно понимать и оценивать? Да и нужно ли это? Сегодня мы расскажем, где можно не только посмотреть на творения российских молодых художников, но и приобрести произведения искусства в собственную коллекцию.

В эту субботу, 30 ноября, BORSCH Gallery проведёт уже четвертое по счёту мероприятие – аукцион современного молодого искусства – ART лихорадку. Накануне события редакция Porusski встретилась с основателем и идейным вдохновителем проекта Аней Большаковой, чтобы разобраться в тонкостях рынка.

Предлагаю начать разговор с истоков. Что было до ART лихорадки? Как и откуда появился проект?

Всё началось с проекта D-mansion, который почти 6 лет назад мы создали вместе с моей коллегой и подругой. В то время рынок начал стремительно выходить в онлайн, и нам пришла идея основать ресурс, который бы способствовал приобщению людей к современному искусству. Другими словами, мы стали собирать работы талантливых художников и дали людям возможность приобрести их через интернет.

На тот момент у нас были серьезные сомнения относительно миссии проекта, хотя сейчас я понимаю, что она, прежде всего, в популяризации современного искусства среди обычных людей. В галереи ходят единицы, а интернет позволяет донести информацию до более широкого круга людей.

Аня Большакова

На выбор нашей деятельности, безусловно, повлияло наше окружение. Закончив вузы, мы работали в архитектурном бюро моего дяди Андрея Франгуляна, помимо этого к тому времени уже была масса знакомых из творческой среды, ведь по-другому и быть не может в семье художников и скульпторов: мои бабушка и дедушка – Дагмара Регент и Георгий Франгулян – заслуженные деятели искусства. С творчеством дедушки вы наверняка знакомы: он – автор множества памятников в Москве (монумент «Стена скорби», памятники Иосифу Бродскому, Булату Окуджаве, Дмитрию Шостаковичу и т.д. – Прим.Ред.).

Открыв онлайн галерею, мы привлекали сначала знакомых художников, но со временем расширили поле для поиска – стали использовать социальные сети, мероприятия, выставки и т.д. Выбор работ для галереи всегда определялся вкусом – моим и моего партнера.

Спустя некоторое время мы стали работать порознь, и именно так в конце 2016 года я открыла свой проект BORSCH (By Original Russian School) Gallery – платформу для приобретения произведений деятелей современного искусства.

Фото: Евгений Михайлов

Фото: Ирина Морозова

Как и когда возникла идея выйти в офлайн?

Онлайн-проект – это, конечно, очень здорово и ново, но со временем я стала всё чаще обращать внимание на то, что люди по-прежнему мало интересуются искусством и уж тем более не готовы тратить на него деньги. Этот факт, с одной стороны, меня очень сильно расстраивал, с другой стороны, заставлял думать и искать новые идеи для изменения тенденции.

Очень хотелось донести людям ценность искусства, разделить с ними своё мировоззрение. Для этого очень важно расширить аудиторию и привлечь как можно больше людей, развивая рыночную сторону происходящего для стимулирования творческого процесса. Делать выставочные проекты только для профессионального сообщества мне с самого начала было неинтересно.

Так родилась идея выхода в офлайн под лозунгом «Прийти и увидеть всё своими глазами!», ведь при живом контакте восприятие более сильное. Мне хотелось, чтобы гости выставки общались между собой, погружались в атмосферу творческой тусовки, с удовольствием проводили время и покупали картины. Ценовой диапазон был сделан максимально комфортным для тех, кто делает первые шаги навстречу искусству и коллекционированию.

Фото: Ирина Морозова

Фото: Ирина Морозова

На первых «Лихорадках» не было аукциона, а была просто выставка-продажа. Почему?

В начале пути я не рассматривала формат аукциона, а к тому моменту начали появляться подобные проекты, поэтому я не хотела повторяться. Идея же с fix price меня очень вдохновляла. К примеру, Fchairs – проект, распродающий ресторанную мебель, – не объявлял ассортимент и не делал каталог, поэтому люди не знали, что именно будет в продаже на сейле, и это было неким элементом интриги, в результате на их мероприятиях всегда был ажиотаж. Мало того, каждый раз я сама ловила себя на мысли, что рвусь на этот маркет. Мне не нужен стул, стол или кресло, но я думала: «Вдруг там будет стул моей мечты, и я смогу урвать его подешевле?:)». В итоге я решила сделать что-то похожее с работами молодых художников – отбирать заранее картины для каталога работ, но не анонсировать их.

Как ты определяешь количество картин и участников в целом?

Я ориентируюсь на площадку. Всё зависит от её специфики. Для первой «Лихорадки» я нашла Squat 3/4. Там очень интересные интерьеры и исторический контекст, но при этом оставалось место для искусства. Точный состав участников и параллельная программа, включающая музыку и перформансы, формировались в процессе подготовки уже после уточнения площадки.

Как удалось привлечь основных и уже известных участников в ART лихорадку, которая проводилась в первый раз, и о ней никто ещё не знал? Было ли сложно начинать одной?

Просто поверили, ну и локация сработала. Существование проекта BORSCH помогло: люди видели, что я не новичок в индустрии и давно с этим работаю. Художникам очень срезонировала идея и миссия проекта, они быстро включились в работу.

В первый раз что-либо делать – всегда некий вызов, поэтому появляются страхи и опасения. Первую лихорадку Squat ¾ предложил делать совместно, их команде понравилась арт-история и концепция мероприятия. Нам разрешили сделать выставку в воскресенье – тяжёлый день (смеётся) – и без проблем его отдали. Если есть желание не просто заработать деньги, а сделать полезное мероприятие, то всё складывается должным образом – люди и контакты притягиваются.

Фото: Евгений Михайлов

Фото: Евгений Михайлов

Ты провела уже три ART лихорадки, скоро будет четвёртая. Была ли разница в концепции проведения каждой из них? Какая из них для тебя является наиболее успешной?

ART лихорадка vol.1 была вечерней, в 22:00 был завершающий перформанс. Чтобы мероприятие стало ещё более полным и интересным, родилась идея показывать творчество художников, которое невозможно будет продать, – видео-арт, перформансы, саунд-арт. Нас было человек 300, в основном это друзья друзей, хотя и с афиши люди тоже были. Волонтёрами согласились быть мои друзья. Каждый из них представлял определенного художника и стоял у стенда с картинами.

Продалось где-то 30 процентов представленных работ. Мы хотели создать некий момент ажиотажа, сделали выставку-продажу за калиткой на замке, который открывался в определенный момент, а на покупку было выделено всего полтора часа. Грубо говоря, картину можно было приобрести по низкой цене «сейчас или никогда». Тогда и родилось название «ART лихорадка» :). Ожидаемого ажиотажа не случилось. Однако я увидела, что мои друзья, по совместительству волонтёры или гости мероприятия, настолько включись и прониклись проектом, что стали покупать картины. Да, это была поддержка, но факт остаётся фактом – они уходили домой с предметами современного искусства, со своими первыми покупками.

Ко второму выпуску я твёрдо решила, что для расширения аудитории необходимо делать полноценную вечеринку, посвященную современному искусству, с максимально комфортными условиями для гостей.

Юля Гатина и Аня Большакова. Фото: Евгений Михайлов

Тогда судьба свела меня с Юлей Гатиной (Продюсер, режиссер, владелец event-агентства G Produce. – Прим.ред.), которая впоследствии внесла неоценимый вклад в развитие и существование всего проекта.

Благодаря нашей совместной работе второй выпуск прошёл очень успешно, нам удалось создать уникальную атмосферу, но акцент с выставки-продажи был смещен. Такой крутой ивент: много перформансов, музыкантов, Павел Пепперштейн с Ксенией Драныш поддержали проект и выступили с музыкальным перформансом, три абсолютно разных танцпола, видео-арт во дворе – у людей глаза разбегались.

За весь вечер прошло около 1000 человек. Количество гостей увеличилось в три раза, но продажи сильно не выросли. Конечно, я переживала по этому поводу, потому что мне хотелось вернуться к изначальной миссии. Я думала об этом и параллельно искала новую площадку с историческим контекстом, куда будет интересно привести людей.

Наконец, площадка была найдена – ею стало пространство «Депо» на Комсомольской. ART лихорадка vol.3 была ни на что не похожа, продажа была реализована в формате аукциона, что снова повлияло на ход развития проекта.

Фото: Анастасия Шуб

Фото: Анастасия Шуб

Когда готовишь «Лихорадку», много приходится подключать людей? Это в основном волонтеры или фриланс?

Если на второй «Лихорадке» командой организаторов были только я и Юля Гатина, то масштаб третьей площадки требовал подключения к проекту значительно большей команды. Локация была разделена на зоны, и у каждой из них был куратор. Это были свои люди – друзья, каждый из которых – профессионал своего дела с большим опытом.

Очевидно, что пока каждый ивент отличается от предыдущего, то и команда формируется исходя из потребностей. Например, грядущую ART лихорадку vol.4 мы организовываем совместно с командой пространства Blanc и White Studio на Хохловке, и в этот раз процесс не требует подключения большого количества людей. Масштаб планируется более камерный.

Нижний порог стоимости картины составляет 3000 рублей, а максимальный – 10 000. Чем обусловлен такой диапазон?

Этот выбор ценового порога был сделан по собственным ощущениям. 10 тысяч рублей – это психологически комфортный минимум, деньги, которые можно отдать за уникальную вещь. Грубо говоря, многие люди могут оставить такую сумму в дорогом баре за ночь.

Хочу отметить, что мы с художниками всегда совместно обсуждаем условия продажи работ и сотрудничества. Да, зачастую это демпинг – некая жертва в пользу того, чтобы разогреть интерес, привлечь большее количество людей.

Фото: Ирина Морозова

Фото: Ирина Морозова

Как ищешь площадки под мероприятие? Каковы основные требования?

Я всегда ищу то, что зацепит и подойдет по условиям, поэтому был такой большой промежуток между второй и третьей. Для ART лихорадки vol.3 чёткого ТЗ не было, я изначально готова была быть гибкой. Не секрет, что в Москве не так просто найти помещение: у каждого объекта свой собственник, свои условия, нюансы. Я могу бегать со своими критериями, но что мне это даст? Интереснее продумывать программу под площадку. Так, например, на первых двух «Лихорадках» было представлено много site-specific проектов, то есть рожденных и реализованных именно в этом пространстве.

Заводы, памятники архитектуры, лофты, рестораны – смотрела все варианты для третьего мероприятия. Скажу сразу, когда появился пост об открытии на Комсомольской нового пространства «Депо» и их поиске резидентов в культурных представительствах – гигантские окна меня смутили. Я говорила, что у меня нет критериев? (Смеётся.) Да, у меня их нет, но где там делать выставку-продажу? Огромный масштаб, сплошные окна, стен практически нет – где размещать картины? В итоге, обежав пол-Москвы, через несколько месяцев решила вернуться к тем вариантам, которые когда-то показались неподходящими. И вспомнила о «Депо».

Пространство расположено в непосредственной близости к вокзалу и железной дороге, но меня это не пугало, а вдохновляло. Это площадка со своей инженерной и архитектурной историей, со своим контекстом для художественных проектов и темы мероприятия. Безусловно, вдохновляло ещё и то, что до нас на площадке не проходило больших событий, и у нас была возможность рассказать о ней людям.

Кстати, это пространство и подвело к формату аукциона. Имелось много работ небольшого формата, и было важно, чтобы они не потерялись в «паровозном» масштабе нашей новой площадки. Я поняла, что аукцион вернёт акцент на продажу работ молодых художников и сконцентрирует на себе внимание аудитории.

Фото: Ирина Морозова

Фото: Ирина Морозова

Ты говоришь о буквально «паровозном» масштабе площадки культурного пространства «Депо». Вам удалось задействовать всю территорию?

Да, помимо самого здания «Депо» были проработаны уличные зоны: сцены, зона фудкорта, тюки сена и т.д. Мероприятие проходило летом, а мимо проезжали поезда, что лично мне напоминало о детстве и юношестве – времени, проведённом на даче, когда мы часы напролёт проводили на железной дороге. Да, масштабы этой площадки превзошли все ожидания по вместимости.

Воображение достраивало одно, а когда мы монтировали оборудование, сцены, катушки для выступления Никиты Забелина с шоу TESLA, здание всё поглощало . Оно было не просто центром всего происходящего, но и бесспорной доминантой.

Фото: Михаил Муравьёв

Фото: Михаил Муравьёв

Как ты отбираешь работы? Советуешься ли с кем-то?

В первую очередь отбираю на свой вкус, но чаще всего советуюсь с бабушкой, иногда обращаюсь к дедушке. Конечно, именно их воспитание привило мне любовь к искусству.

Помню, когда в детстве мы ходили с бабушкой по выставкам, она практически ничего не объясняла, не акцентировала моё внимание на биографии художника. Я наблюдала за её реакцией – что ей нравилось, а что нет, и, наверное, ничего не мешало мне впитывать эту информацию. Восприятие на уровне ощущений стало для меня учебником. Не нужна была никакая информация, никакой кураторский текст. Вот это есть искусство, только оно, только через глаза, только через сердце.

Фото: Ирина Морозова

Фото: Анастасия Шуб

Являясь заслуженными деятелями искусства, говорят ли тебе бабушка с дедушкой: «Аня, твори сама, а не продвигай других»?

Да, конечно. Моя бабушка говорит: «Занимайся искусством, у тебя огромный потенциал». В детстве я занималась с ней лепкой и рисованием, а позже – рисунком и живописью вместе с абитуриентами, которых бабушка готовила в своей мастерской.

Но если рассматривать детское творчество – оно зачастую выигрывает у взрослого за счёт непосредственного восприятия. Искусство – это откровение, посыл, эмоция, состояние, чувство, которое благодаря визуальным формам может вызвать отклик у другого человека. А для этого нужно быть предельно откровенным. Взрослым мешает знание, а также страх критики, желание понравиться. Когда ребенок рисует портрет мамы, там три линии, но ты сразу понимаешь, кто это. У тебя сомнений нет, потому что он берёт образы, он не делает похожее, он не копирует внешность, а он берёт смысл, саму суть.

Художники на Старом Арбате (их, по-моему, там уже нет) вырисовывают часами, доводя до фотографичности, но ты не узнаёшь человека, потому что его там нет. Там только плоскость. Хотя если разбирать по частям, то всё похоже: нос, разрез глаз и брови по форме. А ребёнок и не думает передавать внешнее сходство, он просто делает, тем самым улавливая самую суть, образ и характер.

На чем человек может основываться при выборе картины? Как отличить хорошую работу от «пустышки»?

Только через чувства. Выбор картины – это полностью творческий процесс, возможно, даже диалог с собой. Ведь из множества картин именно ты выбираешь определённую картину, она понравилась именно тебе, зацепила именно тебя. В картине, в которую художник вложил свои чувства, ты находишь отклик.

Коллекция каждого человека ­– это его инсталляция, арт-объект, уникальная комбинация.

Фото: Ирина Морозова

ART Лихорадка – это коммерческий или спонсорский проект?

У проекта пока нет спонсоров, но когда они появятся, это развяжет руки и даст возможность сделать гораздо больше и лучше. А главное – это даст возможность оплачивать участие каждого художника – то, ради чего и затевался этот проект.

На данном этапе ни одна из «Лихорадок» для меня не была по-настоящему коммерчески выгодной. Тем не менее я продолжаю заниматься этой деятельностью, потому что вижу в этом свою глобальную миссию, мне нравится быть в этом процессе и развивать его.

Фото: Ирина Морозова

Фото: Ирина Морозова

Что и кто тебя вдохновляет?

Меня вдохновляет искусство во всех его проявлениях: современное, историческое, архитектура. Люблю музеи. Всё циклично, поэтому стараюсь чередовать посещение галерей разных эпох и периодов. К примеру, погуляла по старому городу в Европе, начинаю чувствовать потребность в современной архитектуре. После исторического музея обязательно нужно сходить в МОМА, и так по кругу :).

Жажда увидеть новое вдохновляет и постепенно превращается в чувство необходимости. Мне интересно работать с современным искусством. Пускай оно для кого-то смелое, непонятное и даже порой некрасивое. Но когда ты часто имеешь дело с этим, то начинаешь понимать, почему оно приобрело именно такие формы. Мир искусства – это авангард. Никогда современных художников не признает широкая общественность. По традиции всё новое отвергается, а уже потом признаётся. Современники считали, что импрессионисты сошли с ума, а сегодня самые консервативные представители общества считают их искусство классическим. Лишь спустя какое-то время глаз ко всему привыкает.

Что меня вдохновляет на проект? Художники. Они для меня – голос современности, отражение всего: и политических, и социальных контекстов, и философии.

Работа с ними бесконечно интересна и познавательна, я вижу огромную силу творческой направленности. Хотя все люди по сути своей творческие, просто у кого-то это развито лучше, у кого-то – хуже. Искусство – это сила, дающая пищу для размышления и духовный рост. Это то, с чем мне хочется работать и жить, продвигать и делиться.

Фото: Анастасия Шуб

Я знаю, что ты параллельно занимаешься и другими проектами помимо BORSCH Gallery и ART Лихорадки. Расскажи подробнее.

Активно работаю над запуском бренда одежды. Безумно интересный проект, в котором я сразу согласилась участвовать. Это совершенно новый формат работы с художниками на тему проблем экологии, влияния индустрии моды на него, апсайклинга. Идея в том, что мы закупаем вещи в секонд-хенде в хорошем качестве и отдаем их на переработку художникам, дизайнерам. У каждого из них будет своя авторская мини-коллекция. На ART лихорадке в Blanc мы представим первые вещи, созданные в коллаборации с галерей и молодыми художниками.

Фото: Анастасия Шуб

И в заключение: какой совет можешь дать людям, которые очень хотят быть в теме искусства современного и не только, но не знают, с чего начать. Как разобраться в тонкостях?

Легко. Нужно перестать хотеть разобраться. Желание стать ближе к искусству оставить, а желание что-то понять – отпустить. В первую очередь нужно воспринимать глазами и сердцем, ведь мешают в основном логика и сознание. Довериться музеям и галереям. Ходить и смотреть. Тексты потом, сначала прийти посмотреть и для себя обозначить, что понравилось, а что нет. На интуитивном уровне.

А дальше, если время осталось, вернитесь к текстам и прочитайте, о чём выставка.

Возможно, ваши первые ассоциации не совпадут с описанием, но это ничего не значит. Это и не должно быть очевидным. У искусства есть содержание, а есть форма. Вот сначала обратите внимание на форму.

И – что важно – не нужно злиться при непонимании или если вам не понравилась работа. Если художнику удалось на вас воздействовать через внешние формы, значит, это хороший проект. Даже если он вызвал негативные эмоции – пошёл контакт. Хуже всего равнодушие.

Основная проблема в том, что люди стараются понять текст, которые написан профессионалами кураторами. Не столь важно, в какие года жил автор и в какой стране творил – это всё теория. Это искусствоведение, что, безусловно, прекрасно, но в первую очередь лучше включать чувства.

Фото: Михаил Муравьёв

Фотографии предоставлены BORSCH Gallery. Заглавное фото: Ирина Морозова