Можно любить прозу Сергея Довлатова за тонкий юмор и острую наблюдательность – и рассказывать о ней, смеясь. И это будет фантазия о любви. А можно не менее сильно наслаждаться языком «Заповедника», но чувствовать при этом горечь и обиду за писателя, который хотел остаться, но не вышло. И это будет «Заповедник» Студии театрального искусства, недавняя премьера, в которой впервые в полной мере задействовано новое поколение «женовачей». Перед выпуском спектакля театр даже отправился в творческую командировку в Пушкинские горы, чтобы пройти тропами Пушкина и Довлатова, и, конечно, персонажей повести. Из этой поездки и духовной работы с литературным источником и родился новый спектакль.
Мы до Пушкинских гор не добрались, но виды с фотографий музейного комплекса теперь вполне себе узнаваемы. Художник Александр Боровский возвел на сцене два деревянных моста, перпендикулярных друг к другу. Они не декоративные, а нависают над темным водоемом, в котором плавают листья и исторический мусор. В глубине сцены – гипсовая маска, с которой разговаривают и иногда отдают честь.
Основная интонация «Заповедника» СТИ действительно получилась грустной, и выбор на роль главного героя Сергея Качанова сыграл в этом не последнюю роль. Он смотрит и рассказывает историю очень издалека, из нашего XXI века. Да, это не тот ловко танцующий танго высокий и плечистый мужчина, на котором бы хорошо сидела черная кожаная куртка, устало повисшая на плечах главного героя. А спектакль Сергея Женовача несет немного другую идею, и с задачей передать ее Сергей Качанов справился превосходно. Его игре сопереживаешь, как человеку, не способному разглядеть свою дорогу, и потому, вместо того, чтобы смотреть вперед, он смотрит в зеркальную водную муть, вылавливая очередную бутылку.
Главный герой на сцене не одинок, пусть и в сценическом времени спектакля достаточное число монологов – фрагментов авторского текста. Инсценировка хронологически не совпадает с повестью «Заповедник» – Сергей Женовач разделил спектакль на женские и мужские половины, или же на Довлатовскую и Пушкинскую части, где и Пушкина, и Довлатова сопровождают свои собеседники и собутыльники.
Мужские персонажи, на сцене СТИ образовывают могучую кучку вокруг главного героя. Разница в социальном положении никого не смущает – их объединяет переливчатый бульк водки на дно стакана. Валерий Марков (Даниил Обухов) злостно нарушает общественный порядок, пользуясь для усиления эффекта еще и громкоговорителем. Стасик Потоцкий (Александр Николаев) интригует рецептом тульского пряника и подкидывает идеи молодым писателям, самозабвенно ругая цензуру. Володя Митрофанов (Лев Коткин) как настоящий гений, возвышается над толпой («табуретка? Какая табуретка!»), но самокритично признается в своей слабости. А вот Михал Иваныч (Дмитрий Матвеев) критике чужд, даже немецкие захватчики находят у него понимание, а вот почему сосед Толик (Александр Медведев) не хочет одолжить ему денег на выпивку, Михал Иваныч понять никак не может, потому и грозится Революцией. Все дружно выпивают, но Алиханов/Качанов к ним не присоединяется. Он смотрит вниз, в темную воду. И в зал.
А вот диалога с «прекрасной половиной» спектакля Борису Алиханову не избежать. Юные Екатерина Копылова, Дарья Муреева, Елизавета Кондакова, Варвара Насонова вместе с старожилами труппы СТИ Ольгой Калашниковой и Анастасией Имамовой создали на сцене такой знакомый всем образ музейного экскурсовода – возвышенных и не очень барышень, как будто сошедших в картин Бенуа. Задача у актрисы Марии Корытовой чуть иная – она примерила на себя роль комических персонажей повести и особенно хороша в поисках «Псковских далей». Как истинные женщины, актрисы несколько раз меняют наряды – сначала появляются в ярко рыжих платьях, а потом дефилируют по деревянному мосту в длинных белых ночных рубашках, как не упомянутые Татьяны, пишущие письма своему Пушкину. А еще они поют.
В спектакле есть еще два важных диалога, какой главнее, понять невозможно, придется поставить знак равенства. Разговаривая с майором Беляевым (Никита Исаченков), советский писатель, которого не печатают, только и способен, что сказать «спасибо» за полупьяную откровенность государственного органа, потому что в той реальности «уголовное дело шьется в пять минут». Уезжающей жене (Катерина Васильева) главный герой говорит важные слова, хоть и понимает, что способен сказать гораздо больше. Той приходится уходить, не дождавшись ответа, у нее своя горькая правда и горькая любовь к этому поникшему человеку, который жаждет шутить на родном языке.
Два моста – из прошлого в настоящее. Два лица – «солнце русской поэзии» оборачивается римским двуликим богом, тоже стоящим на границе времени. Две страны одного писателя – Россия и Америка, ведь песня про Нью-Йорк не может быть случайна. Два пространства – сцены и зрительного зала, и один совместный поиск ответов о том, что и как изменилось сейчас.
