Эта поездка состоялась в рамках проекта #МТС_историивлицах, посвященному ярким и необычным людям, живущим в Краснодарском крае, для кого выбранная ими профессия стала их истинным призванием. Это стало возможно в том числе благодаря услугам связи. Янис Каракезиди – один из таких. Пожалуй, именно с ним в первую очередь ассоциируется понятие “современное российское микровиноделие”.
Винодел, музыкант и поэт, дамский угодник и эпатажник, бунтарь, философ и гражданин… И все это об одном человеке – Янисе Каракезиди, хозяине винодельческого дома «Каракезиди», расположенного в хуторе Куток, что под Анапой.
От Анапы до хутора Куток ехать на машине не больше получаса. Вот только если едете вы туда в первый раз, можно и мимо проскочить. Указатель населенного пункта стоит, а вот название не указано. Ориентир – магазин хозтоваров. Проезжаем его, выруливаем на центральную улицу и начинаем считать проезды. На шестом или седьмом поворачиваем налево и, проехав еще немного, упираемся в огромные деревянные ворота. Открывает нам Паша, один из помощников Яниса Каракезиди, – в фирменном комбинезоне цвета бордо с надписью «Стретто», провожает до «пятачка», где обычно, наверное, оставляют гостей, кто приехал сюда в первый раз, и уходит заниматься дальше своими делами.
Чуть позже выходит и сам Янис. Для нас – Иван Васильевич. Что и говорить, колоритен. Белоснежная рубашка-вышиванка, свободного кроя брюки и соломенная шляпа. Кудри и борода с проседью. Внимательные карие глаза. То ли добрый пасечник, то ли Боровичок, только моложе, и борода покороче. Руки разведены в гостеприимном жесте, в левой – чашка с кофе.
«Здравствуйте! Журналисты? Я извиняюсь за свой вид, это меня повариха нарядила. «Иван Васильевич, там же будут корреспонденты, они вас будут снимать!».
После обмена приветствиями Янис продолжает: «Давайте сегодня не напрягаться сильно. Вся страна и так уже напряглась. Ужас. Так что серьезных разговоров не будет. Интервью я тоже страшно не люблю. Если только у меня к вечеру не наладятся отношения с какой-нибудь дамой. Вы только намекните. Ну, как вы можете выбирать мужчин. Вилочку покрутите, глазками постреляйте, и тогда я ей все о себе расскажу».
Я начинаю думать, что о виноделии вряд ли получится поговорить. Янис в роли радушного хозяина, задача которого – встретить очередных гостей, провести экскурсию, сытно накормить, угостить вином и позаботиться, чтобы никому не было скучно. Но общение с ним похоже на какой-то интеллектуальный квест. Ты думаешь, что хозяин так и будет балагурить, смущать дам и с удовольствием наблюдать за произведенным эффектом, как вдруг он задает вопрос: «Вы читали последнее выступление Андрона Кончаловского? Нет?! Что, правда не читали? Что за детский сад ко мне приехал?». Поскольку этот уровень мы провалили, за нашей группой закрепляется название «дети». Потом, когда Янису будут звонить (а звонят ему беспрестанно), он будет отвечать: «Ко мне дети приехали. Да-да, культуру пития нужно прививать с детского сада…».
Позже «детский сад» ведут на экскурсию. В Куток Янис Каракезиди уехал из Южной Озереевки, когда там началось строительство нефтяного терминала в рамках проекта Каспийского трубопроводного консорциума. По его словам, жить там стало невозможно из-за выбросов в атмосферу вредных веществ. Делать экологически чистое вино – тем более. Так что пришлось бросить виноградники, которым было уже более двадцати лет, и начинать все сначала. Здесь винодел выкупил землю, отведенную под дачные участки, на восьми гектарах разбил виноградник и построил «государство в государстве». «У нас своя биоферма, свои индюки, козы, своя кормовая база. Мы – страна в стране. Наглядно показываем: ребята, не воруйте, работайте и будете жить, как мы. Все очень просто».
Пока обходим владения Яниса Каракезиди, буквально по предложению собираю информацию о виноградниках, сортах, подходах к виноделию. Здесь, на хуторе, винодел посадил только красные сорта: автохтоны (Красностоп, Цимлянский черный, Саперави) и «европейцев» (Каберне Фран, Пти вердо и Мерло. Возраст лоз – до 10 лет. Саженцы европейских сортов были привезены из Франции, из питомника «Гийом». Как рассказал Янис, они подружились с Пьер-Мари Гийомом, и сын Яниса, Костя, даже у него работал, жил, а потом учился на энолога в Боне. Сейчас Костя тоже во Франции – снова учится, повышает квалификацию.
Вина Янис выдерживает в бочках из кавказского дуба, но готовые не покупает. Сам заготавливает древесину, сам собирает, сам обжигает. «Бочка делает вино. Нужно правильно подобрать дуб, правильно его подготовить. Он должен окисляться в естественных условиях. Если будет ускоренное окисление в искусственных условиях, вино будет испорчено… И нужно обязательно проводить вторичное брожение, а ведь многие не придают этому значения».
«Кавказ хитрый. Не каждый год удается получить хороший урожай. У нас, например, нет вин 2002 и 2004 годов. Тогда было очень много дождей. Серая гниль сгубила все, собирать было нечего, даже на дистиллят…».
«Меня приняли в Гильдию биодинамистов, общаюсь с виноделами со всей Европы. Я могу с уверенностью сказать, что у нас действительно биологические вина. На своих виноградниках мы не используем пестициды-гербициды, системные препараты, ограничиваем урожайность… У нас земли без химического наследия. Не всегда нужно смотреть себе под ноги, нужно и вверх смотреть. То, что творится в атмосфере, имеет очень большое значение. У нас есть свои компосты, кальциево-кремниевые порошки, которые мы заряжаем с востока и потом чуть ли не на наноуровне добавляем в удобрения. Мы делаем все это с верой, и у нас неплохо получается. Но нужно без фанатизма к этому относиться. Необязательно делать так всегда. Самое главное – интуиция винодела. От нее очень многое зависит».
«Вообще к виноделам нужно относиться очень серьезно! Вы их должны знать, как своего врача. То, что мы едим и пьем, тем и являемся».
Прогулку по имению Янис прерывает на ланч. Свежие овощи, зелень, вкуснейший козий сыр собственного производства, горячие лепешки из тандыра, какие-то удивительные крошечные хрустящие «блинчики» из тонкого лаваша с сыром, яйцом и зеленью. Нам разливают первое вино – сухой рислинг. Виноград – с арендуемых Янисом участков, за которыми он и его помощники ухаживают «от и до». В аромате – спелая семечка яблока, само яблоко, спелый ананас… Во вкусе нет агрессивной кислотности, очень мягкое, с легкой горчинкой и сладковатым послевкусием.
Но говорить о виноделии Янис все так же не настроен: «Если вы хотите серьезную дегустацию, давайте встретимся еще раз. Я вам скажу, что накануне можно есть, а что лучше не есть. А то попробовал: «Что-то не то!» Это ты не такой! В общем, непростая эта тема».
Но о своем рислинге все-таки немного рассказывает: «Некупажированное вино. Брожение проходило в среднем при температуре 13 градусов. Вначале мезга была охлаждена до двух градусов, обработана, потом мы ввели культурные дрожжи. Обязательно медленное брожение! Мы не допускаем бурного брожения, с «шапкой»: вино, которое отдает сразу все свою энергию, будет необратимым. Окисление быстро идет, и мощного тела у вина не будет».
Винодела спрашивают, как можно научиться понимать ароматы в вине. Янис отвечает: «Избавьтесь от запахов-паразитов. Вы же убиваете себя химией – всякими шампунями пахучими, духами, аэрозолями, кондиционерами. Ими пропитывается одежда, это мешает восприятию. Для всех жара – это ужас, а я чувствую все эти купажи, эти запахи вокруг. для меня это наслаждение: ароматы трав, листьев… Нужно восстанавливать, как азбуку, для себя ароматы яблока, лимона, огурца…».
Считает ли Янис себя гаражистом? Ни в коем случае! «Для меня «гаражист» – это оскорбительно. Во-первых, я считаю, что само определение неудачное. Ну да, было такое явление: гаражист из Сент-Эмильона. Но взять это название и ему не соответствовать? Люди начитались глянцевых журналов и совершенно не понимают, что это такое…. Виноделием нужно заниматься последовательно. Нельзя вот взять и ему научиться. Это же не сертификат какой-то за одно занятие или мастер-класс получить. За каждой бутылкой нужно следить. Ты сам должен быть уверен в том, что ты делаешь и о чем ты говоришь».
После рислинга разливают Шардоне – тоже с арендуемых виноградников. Очень ароматное: мед, спелая груша, ситро, увяленные фрукты, айва, хересные ноты. Более кислотное, чем рислинг, но при этом очень мягкое. Отличное сопровождение к такому вот ланчу «по-домашнему».
Впереди рыба на гриле, а пока все разбредаются: кто фотографируется, кто направляется вздремнуть в тени на лежаках, а кто-то идет «на сеновал» – как называет это Янис. Небольшая пузатая хатка, крытая соломой, – место для дружеских посиделок, музыкальный салон и небольшой музей. Над одной из полок висит «лозунг», написанный рукой Яниса: «Когда наступит время качественного российского вина, тогда и придет эра свободного гражданского общества!».
Одна из журналисток садится за там-там. Янис командует: «Стучи, я тебе подыграю», затем садится за фортепьяно импровизировать. Минут через десять звонок: «Рыба готова? Отлично, идем». Возвращаемся к столу. Нас уже ждет кефаль. Потом снова перерыв – впереди свиные ребрышки. Опять все разбредаются, остается несколько человек. Коллеги делают попытку взять у Яниса интервью. Ему эта идея не очень нравится, но на вопросы все-таки отвечает.
«Как стал виноделом? Каждая греческая семья занимается виноделием, если есть такая возможность. Исключением не была и наша семья. Виноделием занимался и мой дед, прадед. Я учился у отца и деда, у других людей, которые не были мне родственниками, но были очень близкие мне люди… Настоящих виноделов на самом деле немного. Но те, кого я знаю, настоящие поэты – по тому, как они живут».
«Почему я так одеваюсь? Многие, кто сюда приезжают, думают, что виноделие окружено ореолом романтики. Ну, раз так думают… Шляпа, вышиванка – это все имидж…».
«Я живу своей жизнью, мне хорошо, комфортно, и когда нет камеры, мне кажется, люди нормально меня слушают. А когда они включают свои камеры или телефончики, мне это уже не нравится, потому что что-то главное пропадает. Вот, мол, я сейчас запишу, как он на флейте играет или поет, скажу, что я там был… Знаете, есть такие туристы, которые много путешествуют, но едут и не знают, куда, к кому. «Я его не знаю, но давайте я на всякий случай с ним сфотографируюсь». И таких у нас очень много. Единственное, что их может остановить, – это какая-то малярия. Но все равно они поедут, везде сфотографируются, сгорят, поорут в зале, где есть вино, чтобы было все громко, ярко. Потом друзьям покажут».
«Необязательно ехать туда, где тебя любят. Нужно ехать туда, куда тебя душа ведет. Я понятно говорю или надо попроще?».
– Что помогает вам встать с утра пораньше, в хорошем настроении, смеяться, шутить, петь?
– Я, видимо, напоминаю вам такого идиота, который просыпается и сразу начинает шутить и танцевать? Любой нормальный мужчина с утра в первую очередь должен побеседовать с собой. Минуту, две, десять… Это не то, что сделать зарядку. Хотя зарядку тоже нужно делать. Но есть еще зарядка для души. Чтобы не было ожирения души. Это необходимо. Все эти противоречия внутренние могут человека уничтожить как личность. Тюрьма внутри нас самих. Человеку нужно сесть на философскую скамейку и подумать. Чтобы он мог пересмотреть свою жизнь. Никаких танцев, никаких песен. Только диалог с самим собой».
На этом интервью, в общем-то, и закончилось.
Пришел черед свиных ребрышек. К этому времени мы были крепко сыты уже как несколько часов, а Янис в лучших традициях гостеприимства все еще спрашивал: «Что вы еще хотите? Что вам еще принести? Может быть, шашлык из индюшатины?»
К ребрышкам подали Каберне 2009 года. Темно-рубиновое, с коричневым ободком, в аромате – кожа, косточка сливы, дуб, копченый чернослив, джем из черной смородины, шиповник. За ним – Мерло 2015 года. Здесь тоже копченый чернослив, шоколад, черная смородина, а еще приваренные черные ягоды, пломбир, сладкая древесина, дымок. Очень мягкое, питкое, чуть вяжущее вино, со сладковатым и таким же чуть вяжущим послевкусием. Следующее вино – купаж из того же Каберне и Мерло, сделанный тут же, в декантере. Янис назвал его «Нина» – в честь нашей коллеги, которая при нашем «детсадике» была назначена «старшим воспитателем».
И хотя мы не читали последнее выступление Андрона Кончаловского, мы все были хорошими слушателями, а для Яниса Каракезиди это тоже очень важно. И он как будто нам разрешил подойти к нему на несколько шагов ближе. Читал стихи, потом попросил принести ему гитару и спел нам несколько песен собственного сочинения. Долго не расходились, но пора было и честь знать и возвращаться домой: кому-то – в Краснодар, кому-то – в Ростов. Вынесли бренди и греческие оливки в масле – на посошок. Мы напоследок еще раз обнялись, попрощались и уехали.
Впечатлений, конечно, было очень много – в первую очередь о самом Янисе. Как поделилась потом одна из моих коллег, «сначала он меня утомил, потом насторожил, но прошло несколько часов, и мое сердце стало ему с теплотой улыбаться, особенно когда он взял гитару и спел нам о горестной любви Софии, да ещё и на родном греческом…». Эта теплота в сердце осталась у нас всех. Спасибо, Иван Васильевич!
Фото: Ольга Юсупова
