В самом начале года на платформе KION вышла заключительная, десятая серия «Первого номера» — сериала-высказывания Сергея Минаева, снятого по его сценарию режиссёром Климом Козинским.
Это тот редкий случай, когда имя сценариста гораздо известнее имени режиссёра. Честно говоря, лично я о режиссёре Козинском слышу впервые, а Сергей Минаев, как ни крути, фигура многим известная в качестве писателя, главного редактора, бизнесмена, ресторатора, историка, блогера и не только.
Сюжет
Сюжет сериала несложный: представители медиахолдинга приглашают некогда популярного писателя Константина Иноземцева возглавить редакцию глянцевого журнала, который этому холдингу принадлежит. Но не просто, а с тайной целью — сорвать его перезапуск после того, как западные партнёры вышли из проекта, чтобы журнал благополучно закрыть и заработать на этом лишние $20 миллионов. Но приглашенный писатель Иноземцев, несмотря на прогрессирующий алкоголизм, патологическую склонность интимизировать любые контакты с противоположным полом, и ведущий в целом аморальный образ жизни на фундаменте апокалипсического мировоззрения, оказывается мужчиной принципиальным и, конечно же, стойким к ударам судьбы. И тайные планы представителей медиахолдинга увядают, как давно срезанные незабудки.
Помимо основной сюжетной линии о перезапуске глянцевого журнала в условиях новой реальности, в сериале нашлось место любовному треугольнику, корпоративным интригам, урегулированию долговых споров с представителями теневой экономики и много чему ещё. Другими словами, авторы сериала сделали всё возможное, чтобы практически каждый зритель нашёл в нём что-то своё. Или, как принято теперь говорить, чтобы сериал у многих отозвался. Говорят, что это своё высказывание в виде сценария для сериала Сергей Минаев задумал давно. И пока он вынашивал эту идею, жизнь, как водится, будучи интереснее любой придуманной истории, внесла свои корректировки: в связи с известными событиями западные бренды в большинстве своем покинули наши широты, а иностранные издательские дома отозвали свои лицензии. Подозреваю, что Сергею пришлось перекраивать всю фабулу истории, и, на мой взгляд, он блестяще с этим справился.
Мир современного глянца как метафора новой этики
Но оторвемся от сюжета и обратимся к смыслам. Многие критики, рецензенты и зрители в своих оценках подразумевают лишь то, что «Последний номер» — развлекательное кино, показывающее обывателю некий backstage жизни глянца и всё, что к нему прилагается. Не могу с ними до конца согласиться. Помимо изнанки глянца, турбулентности в любовных отношениях, подлости корпоративного интриганства и главного героя, тушащего пожары в середине всего этого хаоса, я увидел Константина Иноземцева не как человека, взявшего на себя лишнее в силу определенных обстоятельств, но как личность, на физическом уровне не принимающую так называемую новую этику в том её понимании (а точнее, в непонимании), в котором она существует в современной России (не путать с новой этикой Хелен Штекер, основанной на переоценке идей Ницше в начале XX века, и c новой этикой по Эриху Нойманну, призывающего не делить всё на хорошее и плохое полвека спустя). Собственно, это и нашло во мне свой отклик, как и у многих других представителей generation X, посмотревших сериал.
Впрочем не только у них, ведь к сторонникам новой этики в современной российской интерпретации уже лет десять-пятнадцать копятся вопросы у тех пытливых умов, кто интересуется этой темой чуть глубже и дальше модных слов типа «токсичность» и «осознанность». Общественная дискуссия то затихает, но разгорается с новой силой. Точного определения новой этики XXI века нет, и зачастую её адепты всё сводят к борьбе с разного рода дискриминацией: расизмом, сексизмом, эйджизмом, эйблизмом и прочим «-измам». Пытливым же умам в таком случае непонятно, что нового в этих этических максимах?
Новая этика рождает новые ценности
Но не это самое главное.
Сторонники новой этики, пропагандируя некие новые ценности, противоречат сами себе: декларируя в числе прочего тотальную толерантность, они часто навязывают своим оппонентам свою позицию, что приводит к обратной дискриминации традиционных этических концепций. Об этом писал еще Умберто Эко четверть века назад в своем эссе «Миграция, терпимость и нестерпимое в книге». А британский философ Эдвард Скидельский недавно прямо заявил, что «в новой этике много тоталитаризма», ведь нетерпимость к оппонентам — одна из отличительных его черт.
Константин Иноземцев в сериале «Первый номер» пусть не самый святой человек, а скорее слегка заблудившийся по жизни, но он — яркий пример пытливого ума, искренне не понимающего и не принимающего навязываемые ему новые ценности. Его монолог на редколлегии в третьей серии — это же апогей внутреннего протеста! Он не понимает, почему он, взрослый мужчина, не имеет права называть вещи своими именами! Почему он, пытаясь донести до коллег свою точку зрения, тут же подвергается обструкции и обвинениям в «издевательстве»! Почему молодые люди, сидящие перед ним, коверкают его родной язык в угоду правилам, непонятно откуда взявшимся! Здесь не лишним будет отметить, что у Иноземцева, в отличие от большинства присутствующих в этой сцене, есть хоть какой-то намёк на совесть. Но это так, почти технические детали… Мне кажется, что именно на этом акцентируют внимание автор сценария и вся команда сериала. Они говорят нам: «Ребята, проблема столкновения двух миров всё ещё не решена, скорее наоборот — на наших глазах происходит её эскалация»…
Сериал сделан в жанре комедии. Хотя в данном случае мне ближе слово «карикатура». И это прекрасно, поскольку к некоторым вещам и явлениям в нашем свихнувшимся мире лучше относиться с юмором просто в целях самосохранения. В определённых рамках, конечно. Ну и невозможно не отметить ещё два момента. Во-первых, каст сериала. Роль брутального и харизматичного Константина Иноземцева исполняет не менее брутальный и харизматичный Евгений Цыганов. Остальные актёры тоже с громкими именами: Надежда Михалкова, Александра Бортич, Павел Деревянко, Ольга Сутулова, Равшана Куркова, Дмитрий Куличков и, внимание, Леонид Ярмольник. А во-вторых, это заставка, которая отлично смотрится даже без привязки к основной работе, под трек, который исполняет Евгений Цыганов. Ну или Константин Иноземцев. Тот самый, что с совестью.
