Очень сложно начать писать текст об истории женщины, будучи мужчиной. Каждый раз останавливаешь себя: «А вдруг я недостаточно понял сериал? Недостаточно прочувствовал такой сильный образ женщины? И может ли мужчина вообще пережить чувства женщины?». Мне стало интересно разобрать сериал «Дрянь» и выделить в нём самое главное.
Дерзость на пределе допустимого
Из «Криминального чтива» (1994 г., реж. Квентин Тарантино) мы помним: чтобы сериал вышел в показ, нужно снять пилот, завлечь будущего зрителя и показать, что ты можешь и о чём будешь говорить. Главная сценаристка и по совместительству главная актриса Фиби Уоллер-Бридж сняла пилот, к которому нельзя остаться равнодушным. Тут два варианта: либо ты заинтересуешься, либо обплюешься. Но точно могу сказать, равнодушным не останешься.
Столько дерзости в ТВ-сериалах я не припомню. Разве что «Сексуальное просвещение» (2019 – 2023 гг.), но и он выходил на «Нетфликсе», да и значительно позже. А тут дистрибьютором выступил канал BBC. За этим вещателем уже числилось достаточно интересное переосмысление Шерлока Холмса («Шерлок» 2010 – 2017), персонажа, который уже давно стал такой «священной коровой» для Великобритании, что даже идея переместить его в другое время в истории была очень даже опасной для создателей.
Вернемся к сериалу «Дрянь». Первая мысль была такой: «Да вы там совсем что ли? Да кто вам позволил это выпустить?». И первая шутка… Смех от неё больше похож на резкий выдох со звуком, чем на раскатистый хохот. Первый кадр: «ручная камера», глубокие тяжелые вдохи, дверь с матовым стеклом. Кто дышит? Боится? А чего боится? Кто там за дверью? Первый кадр идеален.
Второй кадр. Молодая девушка. Ретроприческа, ярко-красные накрашенные губы. Она делает несколько глубоких выдохов, видимо, пытается себя успокоить. И второй же кадр показывает зрителю все особенности сериала.
Девушка смотрит в камеру и комментирует происходящее. Стоит заметить, что начинает она словами: «Знаете это чувство, когда…». Такой прием не только ломает так называемую «четвертую стену», но и соединяет героя со зрителем, выстраивая доверительные отношения. Безусловно, слом «четвертой стены» нередко становится приемом, к которому прибегают режиссёры для создания полнометражного кино. Использование же его в сериале, да ещё и на ТВ – таким «новаторством»«Дрянь» задирает планку «дерзости» очень высоко.
О чём сериал
Давайте отвлечемся от операторских приемов и перейдем к темам, которые поднимает сериал.
Секс со священником. Если прочитать это ещё раз, то кажется, что слом «четвертой стены» — игрушка в руках ребёнка-режиссёра. Да, будет неверно сказать, что эта тема была «вывалена» на зрителя с первых секунд. К ней подводили плавно, размеренно, медленно. Но её появление (во втором сезоне) ничем иным, как «снег на голову», не назвать. Размышления о привычной нам этичности закончились на первой серии, где после двери и красногубой девушки идет анальный секс. Не за кадром, практически не скрывая наготу, и как бы невзначай циничное обсуждение этого процесса. Секс вообще обнажается. Постоянно мелькающие в кадре голые тела с обыденностью утренней чистки зубов – нечто такое, что поражает неподготовленного зрителя-мужчину.
Именно зрителя-мужчину. Кино уже показывало и фильм «Грязь» (2013 г., реж. Джон С. Бэрд), да не совсем британское, а шотландское, но всё же. Мужчину, который говорит об анальном сексе, постоянно пьёт и показывает падение человека в глазах такого пуританского общества, как наше, зритель-мужчина уже видел. Может, даже попробовал его понять, может, даже и понял.
Но не стоит воспринимать этот сериал как просто «дерзкое высказывание» с приёмами ради приёмов. Фиби Уоллер-Бридж, изначально являясь театральной актрисой, переводит просмотр кино на «свое поле» — поле театра, где зритель тоже участвует в представлении. И та самая планка дерзости ни на секунду не опускается. Что же до интимности, то данный приём работает так же хорошо.
Интимность на грани
Тут очень сложно. Но сложно именно оценивать интимность женщины, будучи мужчиной. То многое, о чём говорит главная героиня, не только никогда не было частью моей жизни, но и открывает для меня опыт, который я никогда не смогу пережить. Неудивительно, что для мальчиков моего поколения данные «откровения» не становятся «близкими». Только с годами, получая информацию не столько о женщинах, сколько об их опыте, можно посочувствовать героине и с натяжкой сказать: «Я тебя понимаю».
После просмотра всего сериала не уходит чувство недосказанности. Даже не недосказанности, а недопонимания. Та интимность мыслей, которая проходит сквозь весь сериал, обескураживает. Она создаётся не только поднимаемыми темами, но и тем, что главная героиня не имеет имени. Будто каждая девушка, которую можно повстречать, может тебе рассказать подобные истории. Но что более важно, так это то, что она будет с тобой искренна. Без прикрас, без намеков, прямо. К такому диалогу невозможно быть готовым. То, что в нашем обществе табуировано, будет преподноситься через призму девушки, которая глубоко несчастна.
Сериал предстает зрителю неким психотерапевтическим сеансом, в котором пациент с течением времени раскрывается, а врач-зритель не может ничего сказать в ответ. Нет возможности осудить, высказать свое мнение или предложить решение проблем. Лишь наблюдение за жизнью безымянной девушки.
Автор: Алексей Филиппов
Заметки инженера о кино, определившем поколение: от «блокбастера» до «грайндхауса».
