Как человек творческий, я постоянно нахожусь в поиске вдохновения. И важная часть этого поиска — мои путешествия. Мне интересен Азиатский регион, Восток в этом смысле меня очень питает. И одним из таких вдохновляющих мест оказалась Тува. Эта республика подарила мне яркие впечатления для новых работ и показала, насколько контрастна жизнь вдали от мегаполисов.
Найти прямые билеты на самолет не так просто: их мало, однако стоимостью от стыковочных рейсов они отличаются не столь существенно – цена билета Москва – Кызыл (29 сентября – 9 октября) составляет порядка 32-36 тысяч рублей. Поезда туда не ходят, но можно добраться из Абакана на автомобиле, однако дорога займёт не менее пяти часов — столько же лететь прямым рейсом на самолёте.
Самая большая ценность в этой республике – это природа: горы, озёра, небо и бесконечные степи. Основную часть времени мы путешествовали именно по таким диким местам. Среди них были места силы и паломничества местных: гора Кежеге, считающаяся священной у шаманов, Аржаны — лечебные источники, коих по всей республике довольно много. Были на озере Терехоль, оно солёное и славится своими лечебными свойствами. В Туве люди доверяют природе, лечатся у неё.
Всадники, которых мы встретили в горах. Каждый год в Туве проходят традиционные конные скачки — это один из любимых местных праздников. Конный спорт в республике очень популярен.
Мы периодически встречали кочевые семьи и их юрты. Люди нам попадались очень доброжелательные и гостеприимные. Нам было интересно, откуда кочевник знает, что именно на этом месте надо остановиться. Мы у них спрашивали:
– Как вы понимаете, где ставить юрту?
Они отвечали:
– Выходишь в степь, смотришь, если глаз не колет соседская юрта, вот там и ставь.
Меня зацепил этот ответ. Люди, которых мы встречали, живут на земле, в степи, занимаются животноводством, выглядят вполне гармоничными, расслабленными, весёлыми, они слышат мир вокруг себя, мир степи, в которой живут.
Буддизм является в Туве официальной религией, однако шаманизм никуда не делся, он в корнях этого народа. И получается такая смесь буддизма и шаманизма. И для них совершенно естественно разговаривать с духами горы (реки, озера). Может быть, ещё поэтому там такой контакт с окружающим пространством.
Я была в Туве дважды. Первый раз мы приезжали ненадолго на Шагаа (это тувинский Новый год). А во второй раз с компанией две недели мы путешествовали по местам силы, где местные проводят разные ритуалы: на благополучие, успех в делах, хорошую дорогу, потомство, здоровье. И в эту вторую поездку мы могли видеть как жизнь города, так и жизнь кочевую. Но из Кызыла — столицы республики — меня все время тянуло в степи, где больше пространства. В Туве даже Кызыл — человейник, а там живет-то чуть больше ста тысяч человек.
Представьте. Шагаа, монгольский Новый год. Я приехала к ламе, учителю, о котором очень много слышала, с него вся моя буддийская практика и началась. И вот мы три дня жили с этим учителем, наблюдали, как к нему приходят местные жители. Он делал гадания, благопожелания на новый год, читал молитвы. Раньше он был сильным родовым шаманом. В один из дней мы пошли на источник сделать подношение. Никаких ритуалов он на этом источнике не исполнял. Без какого-то пафоса, без бубнов, перьев, как это можно было бы ожидать. Под кустом тёк маленький ручеёк во льдах. Учитель бухнулся на колени в своей мохнатой шапке, в кожаной куртке, набрал щепок, запалил костерок, туда кинул санг (это такой вид благовоний), поджог, пробормотал какие-то молитвы и говорит:
– Ну всё, готово! Пошли домой.
И мы удивлённо:
– Что, всё?
– Ну да, всё. Духи пришли, покормились. Зябко. Пошли чай пить!
«Как просто!» – подумала я тогда. Мне понравилось, что контакт с местом, с жизнью такой прямой, без затей и ритуальных заковырок.
Шагаа — тувинский Новый год. Учитель делает подношение у ручья.
Многие люди в степи живут в юртах и спокойно приглашают незнакомцев к себе домой. Во вторую поездку удалось побывать в нескольких семьях. Мы от приглашений не отказывались — нам было интересно посмотреть, как устроен быт в юрте. Там реально мини-квартирка. Конечно, холодильника нет, но ковры, кровати, сундуки — все у них расположено очень удобно и уютно. Сразу же они усадили нас вокруг очага и предложили монгольский хан-чай: брикет зеленого чая варится в молоке с добавлением жира и соли, так кочевники сохраняют водно-солевой баланс.
Традиционная тувинская еда — это продукты животноводства. Молоко, сушеный сыр и, конечно, мясо в различных вариациях. В основном это баранина, телятина и конина и все субпродукты, которые может дать животное. Чего с мясом только не делают: и сушат, и жарят, и колбасы кровяные делают, и потроха едят — вариантов традиционных мясных блюд очень много! Самая вкусная еда – от местных, то, что они готовят для себя и угощают редких туристов. Домашнюю еду с местными заведениями даже сравнивать не хочется.
Как-то в один из дней мы приехали на лечебные источники — в Туве они называются аржаны. Неподалёку грязевые ванны, считается, что они излечивают от различного рода недугов. В этих ваннах восседали тувинские женщины в панамках и купальниках. И тут же в 50 метрах мы наблюдаем, как милая местная бабушка разделывает тушу барана: мясо отдельно, потроха отдельно. Происходит это на скатерке, разложенной на земле. И вот картина: тувинки купаются в грязях, здесь же делают кровяную колбасу, здесь же кишки, печень, почки, здесь же дети играют и с любопытством наблюдают за процессом производства «деликатеса». Для местных жителей это абсолютно естественная картина.
Впечатления от этой естественности стали импульсом для небольших скульптурных работ. В них отражается то, что я увидела в коренных жителях: непосредственность, любопытство и никакой скованности. Нет никакой излишней критики и цензуры, движения у людей расслаблены, органичны, тела раскрытые и гибкие. Они как будто из другого мира в сравнении со скрюченными, как дерево бонсай, обитателями «цивилизованного» мира.
Один человек на квадратный километр, и то наш водитель — дядя Толя.
Сейчас в Туве нет толп туристов, нет избалованности цивилизацией и пока нельзя заказать пиццу от холма к холму. Однако я думаю, что пройдет немного времени, и, учитывая ориентацию западного мира на Восток, через Туву будут идти и торговые, и транспортные потоки, этот край будет неизбежно меняться. Цивилизация проникнет в эти прекрасные уголки планеты. С точки зрения благосостояния местного населения, возможно, это хорошо, но с точки зрения естественности и органики это будет другая Тува. Поезжайте в республику сейчас, спустя годы будет с чем сравнивать.
Под таким впечатлением появились скульптуры «Тувинское утро». Три скульптуры тувинской серии, и все они связаны с женскими образами: две девчонки, которых я как раз видела в поездке. «Тувинское утро» – это о пробуждении, о юной природе, о ребенке, который радуется солнцу, пространству и ветру. Другая работа — «Анима» — более суровая и связана с женским архетипом, который я увидела тогда. С неким хтоническим и диким началом женской природы. Эти работы (и еще 20 других) о балансе, поисках смысла, о времени войдут в экспозицию моей новой выставки «Глубокие воды», которая откроется 19 октября в галерее «Триумф».
Анима
Тувинское утро
Автор Юлия Федотова
Член Союза художников России (проект ULAFONBERBER) в своих скульптурах сочетает духовную традиция Востока и классическое академическое образование. Работы Юлии украшают частные коллекции России, Франции, Испании, Грузии.
