Казалось бы, фестиваль “Золотая Маска”, особенно в Год Театра, – событие такого масштаба и популярности, что практически бессмысленно пытаться взять билеты на спектакли конкурсной программы. Однако же это не совсем так. В минувшую субботу был дан старт продаж билетов на мартовские спектакли, представленные в номинации “Эксперимент”, да и на многие более близкие по датам мероприятия вполне можно найти себе место. О тех необычных и во многом уникальных проектах, на которые ещё можно успеть купить билеты, и пойдёт речь.
Фото: Стас Левшин
В этом году в рамках фестиваля в Москву снова приехал с гастролями Большой драматический театр им. Товстоногова. У БДТ уже есть “Золотая маска” за “Губернатора”, но чтоб посмотреть номинанта этого года придется всем ехать в Санкт-Петербург. В конкурсную программу вошла версия “Трёх толстяков” в прочтении Андрея Могучего, в которой подкупает не столько авангардность этой разбитой на два эпизода истории, сколько именно режиссура и интерпретация. Сказка Олеши в пересказе Могучего выглядит хоррором, в котором есть место и тёмной материи, и пионерам, и отсылкам к творчеству Дэвида Линча.
Фото: Илья Долгих
“Слава” Константина Богомолова, поставленная в том же БДТ, на награды не претендует. Однако в конкурсную программу внесена другая его работа: сравнительно недавно в Московском Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко состоялась премьера оратории Георга Генделя “Триумф Времени и Бесчувствия”. Ввиду того, что действующими лицами в оратории являются аллегорические фигуры, это произведение Генделя чрезвычайно открыто к любым сценическим прочтениям, так что неудивительно, что для своего дебюта в опере Богомолов выбрал именно эту вещь. Работа получилась спорная и очень контрастная: с барочной классической музыкой сложно сочетать постановочный стиль Богомолова и субтитры с текстом взятого в соавторы Владимира Сорокина.
Продолжая тему страшных опер, нельзя не упомянуть “Сны Иакова, или страшно место” казанского Фонда поддержки современных искусств “Живой город”. Режиссёр и композитор Александр Маноцков взял за основу не только “Лестницу Иакова” (и изначально библейский сюжет, и один из заложивших основы жанра кинематографии ужасов фильм), но и тексты тюремных анкет, справки, заключения о смерти и даже записи из архивов Свияжского Успенского Богородицкого монастыря. Положенные на неторопливую музыку, неумолимо документальные тексты сложно в полном смысле назвать оперой, однако сочетание производит сильное впечатление.
Фото: Юлия Максимова
В то же время приехавший на “Золотую Маску” впервые за всю историю существования фестиваля Театр оперы и балета из Самары, напротив, обращается к по-настоящему старинному материалу. Балет “Эсмеральда” Цезаря Пуни – блестящий пример современной реставрации художественного произведения. Совместно с историком Александром Троицким была восстановлена оригинальная партитура Пуни, а в основе хореографии лежит переработка версии Мариуса Петипа. “Эсмеральда” – технически сложное и очень яркое зрелище, так что можно с уверенностью сказать, что у самарских дебютантов “Золотой Маски” действительно эффектный старт.
Фото: Александр Иванишин
Одна из самых запомнившихся московских премьер прошлого года – “Три сестры” Студии театрального искусства, – тоже представлена на суд жюри сразу в нескольких номинациях. Сергей Женовач делает ставку не на новизну постановки, не на контрасты прекрасного и отвратительного, а на минимализм и актёрскую игру. Если этот спектакль и не в числе фаворитов фестиваля, это определённо одна из самых цельных, тонких и серьёзных постановок в конкурсной программе.
Фото: Виктор Дмитриев
“Sociopath/Гамлет” новосибирского театра “Старый дом” – одна из попыток прочтения Шекспира современным языком. Фактически в версии Андрея Прикотенко от первоисточника остались только имена персонажей и общая сюжетная канва. Главный герой здесь максимально виртуализирован: это персонаж компьютерной игры, личину которого примеряет на себя обычный подросток, стремясь абстрагироваться от реальности. В Новосибирске постановка пользуется большим успехом. Сможет ли читающий Шекспира в ритмике рэпа принц быть достаточно убедительным для конкурсного жюри – большой вопрос, однако сама интерпретация пьесы выглядит интригующе.
Фото: Роман Шумнов
Башкирский театр драмы им. М. Гафури не пытается по-новому трактовать классику, взяв в основу спектакля и современный первоисточник, и крайне болезненную тему. “Зулейха открывает глаза” по бестселлеру Гузель Яхиной – сложная, полная метафор работа уфимского театра. Айрату Абушахманову удалось перенести литературный текст из книги на сцену практически без потерь, добавив в общую гнетущую атмосферу и тему репрессий некоторую сказочность повествования. Спектакль идёт на башкирском с синхронным переводом на русский, и это прекрасная возможность услышать, как язык книги звучал на самом деле.
Фото: Алексей Бычков
Ещё одна сложная, неоднозначная работа – танцевальный спектакль “Мы” Воронежского камерного театра. Поставить антиутопию Евгения Замятина на сцене – уже достаточно амбициозная задача, но здесь хореограф Ольга Васильева, композитор Александр Карпов и художник Юлия Ветрова смогли выразить тему именно посредством сочетания цветовых решений и пластики танцоров. Многие согласятся, что именно современный танец как нельзя лучше подходит для выражения метафоры свободомыслия и противопоставления замятинской “ходьбе строем”. Так что, возможно, выбор именно этого выразительного средства гораздо более закономерен, чем традиционная драматическая постановка.
Фото: Наталья Кореновская, Оксана Васько
И, наконец, одна из наиболее злободневных, но вместе с тем недооценённых постановок, – “Лицо Земли” ТЮЗа им. А.А. Брянцева. Этот петербургский театр позиционирует свою работу как лекцию с игровыми элементами, ориентированную именно на школьников. На самом же деле постановка Евгении Сафоновой – серьёзный и действительно пугающий набор фактов о современном состоянии планеты. Материал этот ни в коем случае нельзя относить к категории “детских спектаклей”: это доходчиво, пусть и в игровой форме, поданные документальные данные, которых зачастую не осознают и взрослые люди.
