29 сентября театр “Приют Комедианта” представит свою первую пушкинскую премьеру – спектакль “Онегин” в постановке Романа Габриа. Свою первую главную роль в нем сыграет молодая актриса Александра Магелатова, которая уже успела поработать с Могучим в “Губернаторе” и “Трех толстяках” и Жолдаком в “Zoldak Dreams”. После одной из репетиций Александра рассказала нашему корреспонденту, как проходила работа над спектаклем, почему именно Татьяна – главный герой романа в стихах, и что нового их команде удалось сказать в традиции инсценировок Пушкина.
Фото Алексей Усович специально для Porusski.me
Вы когда-нибудь хотели сыграть Татьяну?
Я сталкивалась с этой ролью несколько раз, но не серьезно. В целом я чувствовала, что когда-нибудь Татьяна догонит и поймает меня.
А есть мечта какая-то?
Ну, это не из конкретного произведения, я просто хочу сыграть убийцу, маньяка, может. Мне нравятся отрицательные персонажи.
Роль Татьяны чем-то похожа на ваши прошлые роли?
У нее есть сходства с Гимназисткой из “Губернатора”. Татьяна – тоже ангел, и у нее также есть дефект речи. Это общее фактическое сходство. На деле роль получилась характерная, трагикомичная, разноплановая, как я и хотела.
А дефект речи – это идея режиссера?
Это родилось в пробах. Татьяна в детстве была гадким утенком, белой вороной.
Я посмотрела сейчас на репетицию и увидела, что в вашей работе нет довлеющей роли режиссера, он открыт к вашим идеям… Как вам работается с Габриа?
У нас взаимный обмен. Рома учитывает наши идеи – что-то отсекает, что-то принимает, что-то предлагает свое, но в любом случае он главный. Репетиции наши, словно ветер, – то пронесутся легким приятным бризом, то закрутят в торнадо, что дух захватывает. Мы вновь становимся детьми, и мир для нас окутан тайной, которую мы хотим постичь, он —загадка, которую мы хотим разгадать. Это и есть смысл театра, на мой взгляд.
Для актеров?
Для всех. Театр, да и в целом искусство – это магическое таинство, позволяющее нам, взрослым людям, снова стать теми, кем мы пришли в этот мир.
А какой реакции вы ждете от аудитории, помимо этого ощущения волшебства?
Неважно, какие именно эмоции их посетят, важен эмоциональный отклик. Но равнодушным точно никто не останется.
Создаётся впечатление, что Татьяна – главное действующее лицо спектакля. Можно ли сказать, что спектакль показывает женский взгляд на события?
Да, это так. И это история, увиденная ее глазами.
А почему было сделано так – для разнообразия или в формате ответа на какие-то тенденции в обществе?
У нас не было задачи выделиться. Это путь, указанный самим Пушкиным. История, рассказанная от лица Татьяны, приобрела истинный, глубинный смысл, вложенный автором.
Это достаточно трендовый подход: сейчас в моде феминизация, женский взгляд, героини-женщины…
Ну что ж, мало того что мы докапываемся до самых глубинных мест, так мы еще и в тренде.
А что в характере Татьяны вам важно было показать?
Внутреннее противоречие абсолютного света и абсолютной тьмы, с которой она может бороться. Татьяна для нас – ангел на земле, дитя природы.
Получается, что она Ольге противопоставлена, Ольга – это такая земная любовь…
Да-да, а Татьяна – она на другом уровне живет, мыслит, чувствует.
Чем ваша Татьяна отличается от той, которую мы знаем из книги?
Моя Татьяна – та, о которой писал Пушкин (дикая, странная девочка, дитя природы), но о какой не догадываются многие, потому что читают первый план, сюжетный. А между тем в романе, если читать не торопясь, очень много доброй иронии, любви и сопереживания Татьяне.
В современных постановках очень часто персонажи получаются синтетичными, что-то в них добавляют, чего в них не было, какие-то черты совсем других героев…
Конечно, мы что-то добавили, но с позволения Пушкина. Все, что у нас есть, написано автором. Безусловно, многое мы гиперболизировали, возвели в обостренную степень, окрашенную художественными приемами, у нас много аллегорий и иронии над персонажами.
На современные интерпретации сейчас так часто ругаются: “испоганили классику”…
Мы уже ждем этих людей на первых рядах! И хочется процитировать Пушкина из “Онегина” и об “Онегине”:
“…Цензуре долг свой заплачу
И журналистам на съеденье
Плоды трудов моих отдам;
Иди же к невским берегам,
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!”
Что вы о Татьяне нового поняли, чего не видели? Было у вас какое-то прозрение: а вот оно как на самом деле?
Да, конечно. Впервые я читала роман подростком, не испытавшим, по сути, еще ничего серьезного в жизни, а сейчас какой-то опыт жизненный уже приобретен, и все это видится в каких-то других красках. Я будто смотрела на дерево, на его ствол, а сейчас голову подняла, а там вообще другой мир, где сотни веточек, листьев, почки, птицы сидят на ветвях и поют, вот мы там гуляем ветром, среди этих ветвей.
Вы ввели в действие новый персонаж – Хандру. Зачем это понадобилось?
Этот персонаж одновременно реален и нет. В романе много про нее говорится:
“Хандра ждала его на страже,
И бегала за ним она,
Как тень иль верная жена”.
Она вечная спутница Онегина в романе. Просто Рома оживил хандру, предложив Юле Захаркиной эту роль, которую она сделала очень круто.
А что она дает истории?
Она – воплощение рока, она закручивает судьбы, управляет действием в целом, она Инферно. История с ней становится масштабнее и шире.
Хандра сейчас на репетиции произносила какие-то прозаические фрагменты…
Да, там есть немного написанного мной текста на тему венчания Татьяны с Генералом. Это практически это посвящение в святые. Татьяна почти уходит в монастырь, когда отдает себя в чужие руки на всю жизнь. Если осмыслить, это очень страшно: “Я другому отдана и буду век ему верна”. Человек любит одного, но отдает себя другому навсегда. Поступок, обрекающий ее на вечное страдание, поступок, совершенный ею осознанно. Татьяна – мученица, она святая.
Наверное, это сложно – показать святую. Как вы это делали?
Конечно, но святые же тоже люди. Я читала жития, изучала истории мучеников. Вот эти лики с икон – это ведь были реальные люди. Я в принципе в каждой роли стараюсь приблизиться либо к небесному, либо к тьме. Мне нравится видеть абсолютный свет, чистоту, небеса, ангелов, но также падать вниз, в самое сердце тьмы. Это одна их моих целей в профессии. Это есть в каждом из нас, и я не боюсь этого. У Татьяны есть тьма, но она способна ее победить, это и поднимает ее над всеми. А Онегин не умеет бороться, не хочет, да и просто не способен на это. Он мертвый среди живых, спящий среди бодрствующих.
В постановке “Гамлета” в театре “Мастерская” Габриа уже выводил на сцену автора. Зачем в “Онегине” появляется Пушкин?
Просто у нас есть мальчик, который очень похож на Пушкина, наш Илья [Лившиц] – это подарок судьбы! А в тексте есть много реплик от самого Пушкина: когда он защищает Таню, размышляет о ней, заботится.
А почему у вас Пушкин – мальчик?
Потому что Илье 16, и через пару лет он будет уже мужчиной. А пока он лицеист.
Вы не только актрисой выступили в этой команде, вы еще и фотографии делали.
И не только я. Мы с нашим композитором Владиславом Крыловым замутили огромный фотопроект, а также видеозарисовки, которые вошли не только в спектакль, но и в тизеры, афиши, буклеты. В общем, мы хотим сделать выставку наших работ, надеюсь, это реализуется в самое ближайшее время. Кстати, и сам Рома тоже сделал несколько бомбических кадров. Короче говоря, классная у нас команда получилась — команда художников.
Вы для спектакля фотографировали, писали… Может быть, что-то еще было такое, неочевидное, неактерское?
Одно из другого вытекает. Не знаю, как это на бумаге выйдет, может, пафосно будет звучать, но я не считаю себя ни актером, ни фотографом… Я художник.
