Яне Егорян было 16 лет, когда она победила на Юношеских Олимпийских играх. Спустя шесть лет она уже в ранге Чемпионки мира и Чемпионки Европы в командной сабле поехала на первые в своей спортивной карьере взрослые Олимпийские Игры в Рио-де-Жанейро, которые завершились для нее триумфально. В честь Яны два раза поднимался флаг страны. Помимо личного золота, взятого в финале, на высшей ступени пьедестала она стояла вместе с подругами по сборной, выиграв и командный турнир.
С начала года Вы уже участвуете в соревнованиях, а был ли отдых после Олимпийских игр в Рио?
– Изначально после ОИ я должна была отдыхать около трех месяцев. И так вышло, что все остальные спортсмены, кто не участвовал в играх, начали тренироваться с середины сентября, а ОИ у нас были в середине августа. Я поехала на базу (Озеро Круглое – Прим. Ред.) повидать подругу. А мне тренер говорит, что давай, потренируйся с нами. Так само собой и вышло, что я начала тренироваться. Шикарного отдыха как такового, чтобы соскучиться по фехтованию, к сожалению, не произошло.
Какой он – обычный день спортсмена? Сколько раз в неделю Вы тренируетесь?
– Мой день начинается в шесть утра. Я не ночую на базе – она недалеко от дома. Я просыпаюсь, быстро умываюсь, сажусь в машину и еду. Захожу в «Макдональдс» или «Бургер Кинг», покупаю себе кофе и еду тренироваться. После – обедаю, остается немного времени на сон, а затем – вторая тренировка. Потом уже следует баня, бассейн и работа с психологом. В девять вечера я уезжаю домой. Дома я встречаюсь с друзьями, еду в ресторан, а в 3 часа ночи ложусь спать. Еще и телевизор люблю на ночь посмотреть. И вот такая рутина у меня происходит каждый день. В субботу вечером я приезжаю домой. На следующий день высыпаюсь, у меня есть 6 -7 часов на сон, в понедельник – все по новой.
Что для Вас – отдых? Провести время дома с близкими, или предпочитаете куда-то пойти?
– У меня отдых по-разному проявляется. Я могу сутки спать или ходить танцевать, попеть в караоке. У меня ночной образ жизни. Я этого не скрываю. И так бывает, что я вроде бы должна была отдохнуть в выходные, а выходит наоборот – мне не хватает сил на тренировку. Самое приятное, когда удается поспать, так как со сном всегда проблемы. Я сплю 3 часа ночью, а в 7 утра уже нужно быть готовой. Поэтому, если между двумя тренировками удается поспать час-полтора, это для меня – рай, это и есть отдых.
Я где-то прочитала, что Вы можете пойти есть в 3 часа ночи, это правда?
– Да, это про меня. У меня вообще нет режима. Я часто говорю, что я не такой профессиональный спортсмен, как привыкли видеть люди. Для меня спорт – это далеко не все. Я очень благодарна спорту, но у меня есть своя личная жизнь, которой я отдаю большее предпочтение. Поэтому я не живу с утра до вечера в зале и не думаю только о спорте. Не нужно забывать о своей жизни, о друзьях, семье. Молодость – одна, она уходит, а потом, когда появятся дети, уже некогда будет. Нужно наслаждаться жизнью.
Многие спортсмены из других видов спорта живут и тренируются на базе. Выходной – один раз в неделю, строгий режим и при этом меньше внешних соблазнов. Вы же живете дома, где никто не контролирует, сами себя дисциплинируете?
– У меня был такой момент в жизни: мне еще не было 18, не было машины, и все мои деньги я тратила на такси до дома. Я могла приехать домой, просто лечь спать, а утром снова сесть на такси, чтобы поехать обратно. По сути, дома ничего не делала. Но я не из тех людей, кто готов сидеть на базе. И давно уже спортсмены не сидят в четырех стенах. Все тренеры все прекрасно понимают. Есть спортсмены из других городов, они не могут себе этого позволить – туда-сюда ездить домой. У них не хватает сил. А я всегда была такая активная. Часто интересуются: «Вот мы все убитые, ну куда ты поедешь? Ты же сейчас рухнешь. Тебе сейчас прилечь, и ты сразу заснешь”. Но я не хочу сидеть на базе. Я и так большое количество времени там провожу, я не люблю это место. Там хорошие условия, но при этом, когда у тебя рядом есть дом, то ты хочешь лечь в свою кровать. И когда мы уезжаем на сборы в другие страны, у меня паника начинается, потому что я этого не люблю.
В команде всегда работал психолог?
– У нас никогда не было психолога. Женщина-психолог появилась месяца за 3 до Олимпийских игр. Вы знаете, я считаю, что психолог должен быть. Особенно он нужен в обязательном порядке больше молодым спортсменам – это тот человек, который правильно и доходчиво может все донести так, чтобы не нарушать детскую и юношескую психику, но при этом объяснить, как нужно работать.
Я не могу обсуждать с психологом свою спортивную карьеру, оценивать, кто сильнее или слабее, но когда есть человек, который может правильно подсказать вам решение в каких-то жизненных ситуациях, то это помогает. Если есть какие-то проблемы в личной жизни, то у тебя нет настроения, и ты плохо тренируешься. Ей можно выговориться, зная, что об этом больше никто не узнает. Как взрослая и мудрая женщина, она может дать тебе дельный совет. Если у меня в личной жизни все хорошо, то и в спорте тоже. А если дома все плохо, то мне лучше даже не приезжать в зал. Такой я человек: могу нести позитив, и у всех будет хорошее настроение, а могу его и испортить. Просто зайти с другим взглядом, и у всех сразу будет мнение, что лучше бы я ушла скорее.
Так сложилось, что вторую Олимпиаду подряд «выстреливают» те виды спорта, где наш главный тренер – иностранец. В Лондоне (Олимпийские игры 2012 года) это было дзюдо с генеральным менеджером Эцио Гамба, в Рио – фехтование и Кристиан Бауэр. Это совпадение, или иностранные тренеры действительно подбирают какие-то особые ключики к нам?
– Это не случайность. Мне не хочется обижать российских тренеров, но подход в нашей стране сильно отличается от того, что нам предложил Бауэр.
У нас ведь как: каждый тренер – за своего ученика, и не особо важно, хорош он в этом виде спорта или нет, каждый пытается его пропихнуть. Часто бывает, что родители, будучи на хорошей должности тренера, готовят своего ребенка. И никто не думает о результате, все хотят прославить свою фамилию, чтобы их ученик и воспитанник был на вершине. Когда пришел Кристиан Бауер, то полностью поменял всю систему. Мы не знали, что вот так люди, оказывается, тренируются за границей. До него у нас просто не было телевизора и мы не смотрели повторы на тренировках. Когда были соревнования в Москве, каждый на них ездил из дома – на метро, на такси или на своей машине. Сейчас мы все живем в гостинице около спорткомплекса. Мы заселяемся туда накануне, и это – несмотря на то, что я живу в Москве. Через пару минут я уже в зале, мне не надо ехать через весь город. То есть это мелочи, на которые не обращали внимания наши российские тренеры. Он все это собрал в единую картину, и пошла работа. Результат и медали появились сразу же. Но, конечно же, не нужно забывать, что спортсмены в нашей стране далеко не плохие.
Так, как работает Кристиан, не работает, наверное, никто. Помимо спорта он еще и помогает нам и в жизненных вопросах. У меня были жилищные проблемы, так он смог посодействовать, чтобы они решились в будущем. С каждым спортсменом есть контакт, дружеская нота. Поддержка, доверие – это очень важно.
Наш советский спорт долгий период жил на тренерах, которых называли тиранами и деспотами. Они держали спортсменов в “ежовых рукавицах”. В Европе и Америке – другой подход, лишний раз не прикрикнешь и не заставишь. Другой менталитет не сказался на дисциплине?
– Это неправильное мнение. У нас есть другие рычаги давления. За семь лет ни разу никто не опоздал на тренировку. Все знают, что если опоздаешь, то больше никогда не появишься в зале. Кристиан Бауэр ни разу не позволил себе какую-либо слабину. Все его уважают, боятся, ведь он – профессионал. Благодаря тому, что он все держит в кулаке, появляется результат.
Перед соревнованиями Вы сами настраиваетесь?
– Да, это дело индивидуальное. Я на соревнованиях стараюсь вообще ни с кем не разговаривать. Главное, чтобы были наушники и мой телефон. Я слушаю свою музыку и от нее мотивируюсь, поднимаю дух, адреналин и т.д. Некоторым, наоборот, нужно чтоб рядом кто-то был и подбадривал. От этого люди просыпаются. У меня такого нет, меня надо “в грязь лицом окунуть”, чтобы я собралась. Если меня будут хвалить, то мой нос сразу задирается (смеется).
Для Вас важно, сеяная Вы или нет на соревнованиях. От этого Вы не испытываете дополнительный прессинг?
Я для себя поняла, что нужно быть второй до самой последней секунды. Мне один очень хороший человек сказал, что первому, когда он бежит, постоянно приходится оборачиваться, чтобы посмотреть, насколько уже его начинают догонять. Второй же просто бежит и может в последнюю секунду рвануть, а первый даже этого не поймет. В моем виде спорта так и выходило. Я считаю, что меня не ценили по достоинству. Я часто чувствовала, что где-то меня ущемляли. Когда я хорошо выступала, то об этом не говорили. Меня это как-то по-детски задевало. Ну как так – я так хорошо фехтовала в команде, я ее вытянула, а про меня ничего не сказали. А как только я где-то оступилась, так там целую статью написали. Потом с возрастом я начала понимать, что главное – это Олимпийские игры, а то, что было до них, никому не будет интересно. Все запомнят единственную секунду, тот самый момент, когда ты выигрываешь или проигрываешь. Слава Богу, мои труды были не напрасны. Всю жизнь, будучи второй, в последнюю секунду я смогла сделать рывок и обогнать… (В финале ОИ в личном первенстве Яна Егорян при равном счете последним ударом выиграла золото, обойдя первую сеяную россиянку Софью Великую. – Прим.Ред.)
Сейчас многие спортсмены активно снимаются в рекламе и всячески себя продвигают. Вы еще не завели себе помощника или спортивного агента?
– Мне много раз предлагали. Но на данный момент я не считаю это нужным. Мне хватает того внимания, которое у меня есть. Сейчас я понимаю, что я в спорте. Я не закончила свою спортивную карьеру. А светская жизнь отвлекает и выматывает. Лучше пойти куда-то со своими друзьями, чем посещать мероприятия, чтобы где-то засветиться.
Вы общаетесь с подписчиками в соцсетях?
– Я общаюсь. Люди пишут и поздравляют. И я много отвечаю. Когда появилась возможность выйти в прямой эфир в Инстаграм, то для меня это стало раем. Люди заходят и разговаривают – это проще, чем писать.
Мне нравится, что в моем Инстаграме нет негатива. У меня там люди, которые смотрели соревнования, болели. Сейчас спрашивают совета, как детей отдать в спорт. Мне это так приятно, что я готова уделять этому время. Потому что я хочу не только свое лицо популяризировать, но и фехтование – чтобы о нем знали и занимались им. И я считаю, что внесла огромный вклад. Главное, чтоб наше государство помогло, содействовало федерациям. Один в поле не воин, но я стараюсь.
Популярность фехтования возросла, детей активнее теперь приводят в зал?
– Да, повели, причем активно. Я часто гуляю по торговому комплексу в Химках – городе, где я живу. И не бывает такого дня, чтобы ко мне кто-то не подошел. Меня знают, ценят и любят. Есть некоторые дети, которых я в лицо уже знаю. Я еще школы посещаю, в которых училась. Могу проводить мероприятия, посещаю Дни здоровья. У меня есть дети, у которых я расписываюсь в дневниках после победы на Юношеских играх. Спустя 6 лет я к ним возвращаюсь, и некоторые дети приносят эти же дневники, и я еще раз в них расписываюсь. Это настолько приятно, что хочется вкладывать в то, чтобы дети занимались спортом. Мы-то были не очень хорошими детьми, росли как-то неправильно, а они сейчас – еще хуже. Спортом нужно заинтересовывать. Сейчас пошла мода на здоровый образ жизни, все хотят качаться, выкладывать фотографии с прессом. Интернет это популяризирует.
А своих детей в спорт отдали бы?
– Я долго думала над этим вопросом. В фехтование – точно нет. Мои дети не будут заниматься этим видом спорта. Я наблюдаю за детьми и их родителями-тренерами. У детей нет желания и талантов, а родители просто хотят доказать, что это семейный спорт. А я хочу, чтоб ребенок занимался тем, чем он хочет. Может, он будет танцевать или петь. В детстве я любила петь, и у меня всегда были актерские данные. Для меня что-то сыграть – это вообще не проблема. И по жизни мне это помогало. Конечно, хочется, чтоб дети осуществили мои мечты, но не таким способом, чтобы потом услышать, что я сломала им всю жизнь. Хочется, чтоб это был их сознательный выбор. Я добивалась всего сама, и пусть мои дети пройдут этот путь. Но это я сейчас так говорю (смеется).
За окном – 2017 год, игры в Рио – это уже история. Как-то наша советская гимнастка Елена Мухина, став чемпионкой мира, на вопрос, почему она плакала во время награждения, ответила: “Потому что я – чемпионка прошедшего чемпионата мира. Все нужно начинать заново”. Вы решили, что вы будете делать дальше?
– Очень сложный вопрос, что дальше. Я столкнулась с этой проблемой – покорила вершину. У меня был очень тяжелый путь к этой медали. И я не знаю, смогу ли я выдержать это еще раз, ведь мне помешает то, что я стала старше и умнее. И те штучки, которые могли пройти со мной тогда, за счет которых я росла, сейчас уже не подействуют. Нужно найти мотивацию, а это тяжело сделать. Несмотря на то что я продолжаю фехтовать, нахожусь при этом в каком-то подвешенном состоянии. Может, мне пойти что-то новое попробовать, актрисой стать, например. Получится или не получится – неважно. Одну вершину прошел, нужно идти дальше. О вопросе мотивации можно вечно говорить. Я не знаю. Пока плыву по течению.
