В России немало литературных премий (как государственных, так и негосударственных): Государственная премия Российской Федерации в области литературы и искусства, Государственная Пушкинская премия, «Русский Букер», Литературная премия Александра Солженицына, «Национальный бестселлер», «Ясная Поляна» и многие другие. Безусловно, это хорошо. Ведь если с классикой всё понятно — это произведения, признанные многими поколениями, их можно, нужно, полезно и приятно читать (верим, что вы любите русскую классику), то даже образованному человеку порой непросто разобраться во всём многообразии современной литературы. Здесь-то и приходят нам на помощь филологи и литературоведы, историки и писатели, которые внимательно читают конкурсные работы и награждают самых лучших авторов. Да, мнение субъективно, нельзя следовать только чужим советам, однако прислушаться стоит.
«Большая книга» — российская национальная литературная премия, основанная в 2005 году. В разные годы председателями и сопредседателями премии были Даниил Гранин, Эдврад Радзинский, Владимир Маканин, Андрей Битов, Юрий Поляков, Александр Архангельский, Дмитрий Бак. Литературная академия (жюри Премии) состоит более чем из 100 человек — профессиональных литераторов и издателей, деятелей культуры и искусства, научных работников, общественных и государственных деятелей, журналистов и предпринимателей. Уж этим людям можно доверять!
«Борис Пастернак», Дмитрий Быков
Первую премию сезона 2005—2006 получил писатель Дмитрий Быков за биографию «Борис Пастернак». Эта книга из монументальной (без преувеличения) серии «Жизнь замечательных людей» рассказывает о жизни и, как пишут критики, «чудотворчестве» одного из величайших поэтов XX века. Литературную биографию читатели ждали с нетерпением. С чем же был связан ажиотаж? Может быть, с мнимыми или настоящими неточностями. Возможно, причина – в смелости расшифровки потаённого смысла некоторых стихов. Однако Быков — одна из ведущих фигур современной русской литературы, и его книги являются знаковыми. Дмитрий Быков не даёт поэтапной фиксации дат и событий, но предлагает читателю увидеть трагичную атмосферу творчества, в которой складывался гений Пастернака. Иногда публициста укоряют в излишней детальности и подробности, но не в этом ли суть биографии? Интересна также новая трактовка романа «Доктор Живаго», ставшего роковым для создателя. Большое количество фотографий и размышлений погружают нас в реалии Советской России.
«Даниэль Штайн, переводчик», Людмила Улицкая
Роман Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» — бестселлер, получивший премию «Большая книга» в 2007 году, не похож на другие книги автора («Казус Кукоцкого», «Зелёный шатёр», «Медея»). Идея возникла в 1992 году, писательница работала над книгой более 14 лет. Это скорее документальный роман, основанный на истории жизни Даниэля Руфайзена, католического монаха-кармелита еврейского происхождения. Простым языком описана непростая судьба Даниэля Штайна, который, рискуя жизнью, спасает во времена Второй мировой войны более трёх сотен обречённых на гибель жителей гетто, а после, приняв крещение, становится католическим священником, уезжает в Израиль и продолжает помогать людям. В этом он видит свою жизненную миссию.
Критики и религиозная общественность не раз указывали автору на ошибки в толковании христианства, однако сама Людмила Улицкая пишет, что она «не богослов и не занимается проповедью, а всего лишь рассказывает об уникальном по своей честности и смелости человеке». И с этим сложно не согласиться, оценивая самоотверженность и безграничную доброту Даниэля. Почему «переводчик»? На этот вопрос каждый ответит по-своему.
«Мой лейтенант», Даниил Гранин
Даниил Гранин с первых и до последних дней был участником войны. Тема Великой Отечественной войны всегда актуальна, сложна и неоднозначна. Скорее всего, только очевидцы могут приоткрыть перед нами завесу истории. Роман «Мой лейтенант», получивший первую премию «Большая книга» в 2012 году, является взглядом «с изнанки» — мы видим события Великой Отечественной войны глазами молодого, импульсивного, дерзкого и романтичного лейтенанта Д., который откровенно рассказывает обо всех трудностях и не стесняется животного страха, поглощающего человека во время бомбежки: «Я скатился с насыпи, бросился под ближайший куст, лег ничком, голову сунул в заросли… самолеты пикировали… а целью был я. Самолеты выли, бомбы, падая, завывали ещё истошнее. Их вопль ввинчивался в мозг, проникал в грудь, в живот, разворачивал внутренности». Даниил Гранин не скупится на яркие эпитеты, порой даже просторечные слова, которые приближают читателя к реалиям настоящей войны — войны простых людей, которые умирали за свою Родину героически, но испытывая страх и боль. Мы читаем о постоянном голоде и холоде («Несмотря на строжайшие приказы, к весне 1942 года мы съели всех лошадей.»), о бытовых трудностях (“Зимой растапливали лед, а весной, когда талая вода затапливала окопы, «становилась грязно-желтой, потом вонючей от нужников, от трупов, от ротных помоек», делали фильтры из угля, портянок, кипятили.”). Но самым страшным были постоянные и внезапные потери. Сложно себе представить ситуацию, когда солдат и взводный прятались от пуль за трупами и ранеными. Можно только догадываться, какие чувства испытывает человек в такой ситуации. Сможет ли он забыть когда-нибудь эту картину? Вряд ли.
«Лавр», Евгений Водолазкин
Завершить подборку хотелось бы кратким рассказом о романе-житии Евгения Водолазкина «Лавр», который получил первую премию «Большая книга» в 2013 году. Автора называют «славянским Умберто Эко» и искренне восхищаются тем миром Древней Руси (действие романа отнесено к 7000 году от сотворения мира, конец XV века от Рождества Христова), мастерски представленным читателям. Главный герой — травник Арсений — замаливает всю жизнь грех своей невенчанной жены, которая умирает без причастия. В образе юродивого (на Руси считалось, что устами блаженных и юродивых говорит сам Бог) ходит по деревням и исцеляет людей, отправляется в паломничество по Иерусалиму. Принимая имя Лавр, герой становится сначала монахом, а позже — схимником. И каждое деяние совершается во имя любви. Особое удовольствие искушенному читателю доставит язык повествования. По утверждению филолога С. В. Друговейко-Должанской, герой «Лавра» «на протяжении едва ли не одного буквально монолога» говорит то на «чистейшем древнерусском…, то на среднесоветском…, то на раннепостинтеллигентском».
Остаётся только пожелать вам приятного и полезного чтения современной русской литературы о Человеке.
