Русский стиль, как и русская душа,– сплошная загадка. Вопросов больше, чем ответов. Самый важный – что представляет собой русский стиль? Что включает в себя это понятие?
Мы решили разобраться, подробнее окунуться в данную тему, для чего и пригласили на интервью искусствоведа и этнокультуролога Андрея Боровского. Андрей специализируется на вопросах национального стиля, читает лекции в музеях Москвы, а также он частый гость программы «Правила Жизни» на телеканале «Культура», где рассказывает об особенностях национального костюма или открывает зрителю совсем уж что-то необычное, например, кто ввёл моду на русские кокошники в Голливуде.
Автор Наталия Костомарова с Андреем Боровским
Итак, Андрей, самая главная цель нашего общения – узнать, что такое русский стиль. Жив он или мёртв?
Давайте для начала разберёмся с базовыми понятиями: что вообще такое стиль?
Стиль – это система, в которой всё подчиняется одним канонам. Это не элемент, а общая парадигма, в которой вы можете создать всё: от здания и дверной ручки на нём до пуговицы на платье хозяйки этого самого здания. Стиль – это система эстетической пропорции, цветов, принципов, которые меняются вместе со временем, и он напрямую зависит от технологии. Великая готика возникает тогда, когда происходит прорыв в технологии. Истинных стилей не так уж много в истории.
Стиль в современном понимании тесно связан с таким понятием, как дизайн.
Дизайн – это такой термин, который всегда надо объяснять: у нас многие слова пришли отдельно от понятий, их обозначающих. Слово «дизайн» долго не использовалось в Советском Союзе, и первые художники, осмелившиеся себя так называть, называли себя «дизайнэр», произнося термин через букву э. В Советском Союзе была очень чёткая промышленная система пользы. Были конструкторы, причем всего – одежды, технических вещей. Существовало понятие «техническая эстетика», и, по сути, им самые разные отрасли производства называли то, чему мы сейчас даём одно определение – «дизайн».
Дизайн – это не декораторство! Если пришить на сумочку много кружев и пуговок – это не дизайн, а декор. Дизайн – это создание вещи и предметной среды, нацеленной на использование. Это осознание и моделирование среды под человека. Корбюзье – это дизайн.
Здесь уместно поговорить об идеологии дизайна.
Идеолог дизайна – это Виктор Папанек. И на его идеях живёт IKEA. Папанек – это эпоха и икона. Он создал философию, он искал истоки дизайна на уровне архетипов. Исследовал примитивные вещи из разных национальных культур как образцы совершенного дизайна и боролся с западным миром потребления, который за дизайн выдавал что-то другое. “Ягуар” с панелями из красного дерева и обитый кожей теленка – это не дизайн, а декораторство. Машина должна быть удобной и быстро ездить. Ручка с золотым пером – не дизайн. Ручка компании Bic – наоборот, потому что из неё вынули всё лишнее. Убрать всё ненужное и создать вещь, которой удобно пользоваться,– это и есть дизайн. И дизайнер старается оформить декором не лишнюю вещь, а узлы и сочленения. Четыре золотых кружочка на сидении стула – это украшение, декор, но эти винтики-крепления – они нам необходимы. Ничего лишнего.
Вернёмся к главному вопросу. Есть ли такой стиль – русский?
Мы нашли национальное и тут же его потеряли. Мы весь XX век обращаемся к русскому стилю и не понимаем, что это такое. В советское время это была некая эксплуатация без развития нового. Это как раз-таки и было декораторством, а не дизайном.
Пример – зал на Делегатской, экспозиция «От историзма к модерну». Показаны все эти эксперименты на рубеже веков. Формы деревянной избы перенесены в золото, серебро и фарфор. Фаберже, Овчинников и Хлебников. Все приёмы были взяты не из русского ювелирного искусства. Это попытка взять что-то и привнести в другую среду – всего лишь эксперимент. Будет жизнеспособно или не нет. После огромного количества подобных экспериментов остаются только те, что соответствуют потребности и технологии.
А какая вещь, созданная на рубеже веков, показывает, что это жизнеспособно?
Наверное, одно из самых интересных сооружений русского модерна в Москве – доходный дом Перцова. Данное здание гениально, начиная с его экономически верного решения. Грамотная перестройка и смета. Правильно оценённые возможности, изначальное строение сделали удобнее, больше, красивее. Нет ни одной случайной детали. Роспись, мозаика. Плитка делает дом красивым и не боится погоды. Электричество, канализация, отопление – всё проведено.
А что такое русский стиль? Это в первую очередь архитектурные вещи. Храмовая архитектура. Марфо-Мариинская обитель. Когда берется абсолютно чёткая временная стилизация: северные храмы Новгорода, минимализм, новая эстетика ар-нуво, и получается гармоничная вещь. Росписи Нестерова, плавные текучие линии – это выигрышно смотрится и попадает в восприятие человека своего времени.
Андрей, а как Вам место нашей встречи?
Это интересно, потому что это нагло. Есть возможность обсудить, где здесь есть русский стиль, а где его нет.
Стоит сказать, что место встречи играет немалую роль. Согласитесь, вести разговоры про русский стиль не комильфо в китайском, французском и любых других ресторанах. Мы выбрали «Горыныч», недавно открывшийся и уже самый популярный ресторан Москвы, заявивший о себе как о ресторане, интерьер которого построен на приёмах с использованием элементов и даже больше – кодов русского стиля (Прим. автора).
Именно тот самый случай, как создать русский стиль и при этом не жить в сказочном тереме?
Или жить!:) Как создать стиль, но при этом сделать что-то для жизни?
Это ресторан, который не пытается выглядеть русско-народным. В нем нет рушников, пластмассовых подсолнухов, плетней, пыльных чучел петуха и так далее. Интерьер сделан под современные потребности этого места, под современных людей. Проектируя, я смотрю, что представляет собой сегодняшний человек – ему нужна розетка и Wi-Fi? Следовательно, под каждой попой должна быть розетка, и она здесь имеется! И я возьму отовсюду какое-то решение и создам пазл из цитат, где он будет абсолютно оригинальным.
Давайте остановимся на цитатах; расскажите, что есть в этом интерьере с точки зрения искусствоведа, какие коды?
Здесь автор интерьера говорит с посетителями на 3-х уровнях, на нескольких каналах восприятия.
Первый – сказочный. Для очень подготовленного зрителя, которому комфортно в современном дизайне. Почему стул такой формы, почему диван из бетона? Орнамент, который традиционно использовался на вышивке тканей, мы перенесём на металл, наметим уровень присутствия русского стиля.
Второй уровень игры – интеллектуальный. Текстиль и росписи. Это отсылка не к русской избушке, а к поиску национального стиля на рубеже XX века. Здесь присутствует тот самый русский модерн как квинтэссенция русского стиля декоративного, искусственно созданного в начале XX века, зарифмованного с прерафаэлитами, потому что все принты на тканях – это Уильям Моррис (английский поэт, прозаик, художник, издатель, социалист – прим.ред.).
Третий уровень – массовое сознание. Оно должно признать интерьер русским. 90% не узнают в этой конструкции русский стиль. Нужно внести что-то. И дизайнер искал. И это не гжель и не хохлома. Это сказки Билибина. Именно то, что лежит на подкорке у нас, на подсознании у каждого с детства. То, что читает зритель на эмоциональном уровне. Люди могут не знать, кто такой Иван Билибин, но иллюстрации к книжке из детства узнают все.
Источник: cdn.fishki.net
А что такое русский стиль сегодня?
У русского человека нет ожидаемого представления. Оно есть, но не стильное. Мы не стильные. Есть безумное словосочетание «в русско-народном стиле». Люди не знают, что такое русское, сейчас есть понятие национальной культуры. Народное и национальное – две разные вселенные. Непересекающиеся. Национальное – это то, что становится символом национальной культуры. У нас была попытка создать национальный стиль в начале XX века. Закончилось всё в 1917 году. Символика революции от политического плаката до лозунгов февральской революции построена на использовании национального стиля. Посмотрите в музеях плакаты, образ России в кокошнике, знамёна, вышитые золотой нитью… А потом – полный отказ от всего, другая эстетика. Между февралём и октябрём был подписан приговор последним минутам русского национального стиля.
После этого он не возникает как национальный стиль. Национальным становится другой – советский, и к моменту ВДНХ он оформляется: роскошь и все национальности равны, и любые орнаменты, изобилие плодов, колосьев, тракторов и шестеренок. Сталинское барокко. И туда можно вплести и грузинский виноград, и узбекский хлопок, и всё это в корзине и рогах изобилия.
Но национального стиля нет. У нас же было столько хорошего. Когда на Олимпиаде орденоносец должен быть в узнаваемом костюме, и мы не можем создать национальный стиль на сочинской олимпиаде. Там была прямая цитата. Очень узнаваемая: то, что Сергей Соломко сделал для последнего Русского Императорского Бала в 1903 году, а по сути – Карнавала. Мы не можем создать нового. За сто лет стиль не развивался в этой парадигме. Мы можем только вернуться и занять, процитировать процитированное.
Но ведь так всегда все и развивается: сначала взять, потом интерпретировать, что-то выживет, что-то отвалится, а в результате начнёт образовываться новое.
То, что сейчас выставлено на Делегатской в основной экспозиции, – это спектр поиска, который пришел к чему-то – это русский стиль. Мы с уверенностью можем говорить, что в России русский стиль – это такая же законченная эпоха, как готика.
О том, есть ли будущее у хохломы и русского стиля в целом, об исторических корнях русских промыслов и о том, стоит ли использовать старинные приёмы при создании новых предметов в архитектуре, интерьере, одежде и многих других вещах, мы расскажем во второй части интервью с Андреем Боровским.
А с чем у вас ассоциируется русский стиль? Не стесняйтесь оставлять комментарии, задавать вопросы, возможно, в следующей статье мы дадим ответы.
